Мы отправились в обратный путь. По широкой дуге обошли город и вышли на утоптанную тропу, ведущую на север. Резвый и Рыжий не знали устали и довольно бодро трусили вперёд. Такими темпами, думал я, мы можем добраться до дома гораздо раньше, чем через двое суток.

Иногда я подкармливал Резвого огнём Аденов, а тот в ответ болтал без умолку. В основном, всё это была ничего не стоящая чушь, но иногда у него проскакивали некоторые факты, почерпнуть которые он мог только у Аркви. Ну, конечно! В нём-то демоническая кровь была всё это время, и он мог разговаривать с лошадьми.

Но была в нашем путешествии и некоторая странность.

Мы шли днём, на этот раз не скрываясь, так как нам хватало демонической крови, чтобы сойти за своих. Жара больше не грозила, она стала практически родной и была желанна.

Настораживало другое. Совершенно не было вихрей, которые указывали нам дорогу по пути сюда. Вообще. Мы прошли уже более двух третей пути, а девов-указателей по-прежнему не встречалось.

— Аркви, — обратился я к спутнику, видя, как он всматривается в предрассветную тьму впереди. — А разве нас не должны встречать и направлять, как на пути туда?

— Должны, — непривычно сухо ответил тот. — Я не знаю, почему их не видно. Возможно, что-то случилось.

Мне кажется, что он недоговаривал. В любом случае он знал гораздо больше меня, но, судя по всему, сейчас и сам был в растерянности.

— Просто вдруг остатки легионов пойдут обратно, — продолжил я рассуждать на тему отсутствия девов. — Они, думаю, за это время как раз уже отоварились. А тут мы такие красивые навстречу. Нет, конечно, нам особо ничего не грозит, но всё-таки.

— Грозит, — глухо проговорил Аркви. — Мы с тобой сейчас не на пике формы. Можем надеяться только на маскировку.

Скакали мы практически сутки беспрестанно. Девов по пути так и не встретили. Лишь раз за всё время сделали короткий привал, чтобы поесть.

Уже были видны и горные хребты и даже угадывался вход в долину вдалеке, когда мы остановились. Я глянул на Аркви и понял, что ему этот суточный марш-бросок дался очень нелегко. Он сидел на коне абсолютно бледный, с измождённым старческим лицом, но вот устремлённость из уставших глаз никуда не ушла.

«Интересно, — подумал я, прислушиваясь к собственным ощущениям. — А я усталости совсем не чувствую. Вот как будто пятнадцать минут назад на коня сел».

И правда, чувствовал я себя отлично и был абсолютно бодрым. Кажется, ещё столько мог бы проскакать без отдыха.

«Конечно, — откликнулся на мои мысли Резвый. — В тебе же столько демонической крови, что скоро из ушей польётся. Это такой допинг, что можешь весь мир по кругу оббежать».

«А ты чего такой разговорчивый? — наконец, я решил уяснить для себя, всегда ли мне придётся слушать эту болтовню, или когда-нибудь она закончится. — У тебя рот когда-нибудь закрывается вообще? Мысленный».

«Я бы на тебя посмотрел, — ворчливо, но с искоркой ответил конь. — Если бы тебя всю жизнь не понимали. А из собеседников только пара таких же тупых существ, как ты сам, да сумасшедший дед со своими рассказами про времена более зелёной травы и значительно более жаркого огня».

Закрыв ладонью рот, я всё-таки не смог сдержать смех, поэтому хрюкал, пока не расхохотался вовсе. Аркви покосился на меня и махнул рукой. Разумеется, он слышал, что говорит Резвый, но, видимо, привык к подобным подколкам со стороны животного.

«А отец с братом? — спросил я, когда смог нормально выстроить мысли. — С ними ты не мог разговаривать?»

«А как? — вопросом на вопрос ответил Резвый. — Кровь-то в них тохарская есть, только вот непробуждённая. Мы их, как детей малых, оберегаем. Даже, скорее, как котят слепых. Чтобы не убились там на ровном месте или не вляпались куда не следует».

— Ты палку-то не перегибай, — вслух сказал Аркви, повернувшись к нему, но с улыбкой. — А то расскажешь сейчас, как благородные кони спасли младшую ветвь правящей династии.

«Если строго разобраться, — задрав морду, ответил Резвый. — Примерно так оно всё и было, между прочим!»

Я понял, что застал какой-то давний спор, который может продолжаться вечно. И в то же время вспомнил, что это правда. Конечно, бахвальство в словах Резвого было, тут и говорить нечего.

Только вот при прорыве в той моей жизни, они своих не бросили. Изрезанные и изрубленные в хлам они из последних сил пытались вытащить с поля боя отца и брата. И вытянули, погибнув при этом. Жаль, что это не помогло, и мои родные всё равно погибли.