Жители были настолько перепуганы этой страшной инсталляцией, в том числе и городская стража, что только слуги рода Борха смогли убрать отрубленные головы, причём сделали это с такими довольными улыбками, что ещё больше напугали всех вокруг.

Как слышал капитан, наиболее вероятным предположением появления этих голов было то, что среди убитых были главы родов иудеев и мудехар, бизнес которых разрушил тот самый граф Иньиго де Мендоса, и они якобы во всеуслышание поклялись ему отомстить за это. Так что имя этого страшного графа, капитан швейцарцев слышал везде, начиная от Неаполя и дальше, где они проезжали и многие говорили, что, завидев этого человека, лучшее что можно сделать, это бежать от него, как можно дальше.

— Сеньорита Паула, — капитан наёмников натянуто улыбнулся, — вы, надеюсь не приняли за чистую монету мою шутку, про повышение оплаты?

Девушка холодно улыбнулась, поворачиваясь и возвращаясь к повозке.

— Даю вам слово капитан, что вы вспомните об этом разговоре, как только мы въедем на земли графа, — сказала она.

И эти её слова вспомнили все, даже те недовольные офицеры наёмников, которые высказывали своему капитану за малодушие, проявленное с этой девкой, которая была у них почти в руках.

Рты всех закрылись и не открывались до самого конца поездки, поскольку деревья с сотнями уже обветшалых скелетов на них, встречали путников сразу, как только повозки съезжали с грунтовой дороги и начали катиться по нормальной каменной, а красивые указатели на каменных столбах показывали название графства, а также сколько дневных переходов оставалось до города Аликанте и других ближайших городов.

Стучавшие на ветру костяшки висельников говорили лучше любых слов о владельце этих земель, и ранее мало верующий капитан теперь каждый вечер молился и благодарил бога, который заставил его проявить осторожность в отношении путешествующих в одиночестве девушек, вначале показавшихся такой лёгкой добычей.

16 декабря 1457 A . D ., Гвадалахара, королевство Кастилии и Леона

Взбудоражив стражу на воротах, мой отряд втянулся в город, который я никак не мог назвать своим домом. Просто не поворачивался это сделать язык. Я легче мог произнести Рим, Аликанте, и даже Неаполь с Флоренцией, чем этот небольшой, удалённый от больших событий город, к тому же не бывший личной вотчиной рода, а лишь пожалованный короной в управление. Как я отлично знал, милость королей и пап была слишком мимолётна, чтобы рассчитывать на то, что останешься здесь навсегда, так что для личных владений я планировал купить себе что-то в Тоскане. Обязательно с замком для защиты и сохранения богатств, виноградниками, ну и конечно построить собор побольше и покрасивши, чтобы пускать гостям и соседям алмазную пыль в глаза.

Вскоре показались знакомые стены и ограда, а также я увидел дядю, который вышел меня встретить. Кроме него не было больше никого рядом.

— Иньиго! Наконец-то! — епископ, радостно улыбаясь, приветствовал меня, пока мою тушку выносили из повозки.

— Что с дедушкой, дядя? — с беспокойством спросил я, — он всегда меня встречал.

Священник сразу погрустнел.

— Он в постели Иньиго, не смог встать, хотя очень хотел, — ответил епископ Калаорры.

— Проводите меня к нему? — запереживал я.

— Да, идём, он будет рад тебя видеть, — кивнул епископ и пошёл справа от Бернарда.

— Что с ним? Как он? Нужно ли что? — засыпал я родственника вопросами.

— Иньиго, ты ничего не можешь сделать, — покачал головой дядя, — им занимается лучший лекарь, это просто старость.

Я тяжело вздохнул и прекратил его донимать, решив всё увидеть сам. Дядя оказался прав, с бледным лицом и кожей похожей на пергамент, передо мной на кровати лежал не глава рода, а медленно угасающий старик.

— Ему пускают кровь? — поинтересовался я, зная местных коновалов, у которых на всё был один ответ.

— Конечно! Доктор говорит, что это позволяет запустить новые силы в теле больного, — ответил дядя, пока меня садили на кровать к дедушке, который при виде меня слабо улыбнулся.

— Дайте этому коновалу пинок под зад, и чтобы я больше не видел его у дедушки, — рыкнул я, — найдите того, кто не будет убивать и так слабый организм постоянными кровопусканиями.

Оба мужчины переглянулись.

— Ты заодно и доктором заделался, мой дорогой? — тихо поинтересовался дон Иньиго, — я рад что ты меня навестил, до того, как я перемещусь на тот свет.

— Скорее палачом дедушка, — я взял его слабую руку, и положив палец на вену, померил пульс, затем поднёс ладонь к его губам, чтобы ощутить его дыхание. Всё было едва-едва, не дотягивая даже до средних показателей.

— Надо было ехать со мной дедушка, — проворчал я, заботливо убирая его руку под одеяло, — съездили бы со мной во Флоренцию. Красивые знойные девушки, много хорошего вина и солнца, было бы вам точно на пользу.