– - Что же, по-твоему, его не должно было награждать за проявленную им храбрость? Ладно, не время спорить. Поскольку у тебя теперь нет теперь своего айлью, то отправишься с нами, коли силы ещё есть, будешь помогать по кухне.

Асеро не понимал, почему даже в такой момент, когда все родные перебиты и не до мелочей, тётка Фасолина упрекнула его, и не чем-нибудь, а честно сделанной карьерой. Потом он говорил с ней на эту тему, но понял не многим больше, чем в тот раз. Он понял, что его "вина" не в том, что он нарушил волю своего покойного отца (за ослушание в чем-либо другом она бы не была к нему столь сурова), а в самом нарушении некоего данного свыше порядка. Есть, мол, сыны Солнца, а есть все остальные. Хотя любой школьник знал, что сыном Солнца можно стать благодаря заслугам, но всё равно тётку Фасолину ужасала сама мысль, что от её племянника теперь зависят судьбы других людей, и его ошибка может стоить кому-то жизни.

Впрочем, вскоре Асеро стало не до задушевных разговоров, потому что Зоркий Глаз погиб. Асеро пришлось занять место своего командира, и главной задачей для него теперь было захватить в плен Острого Ножа и судить его. В конце концов он с этим справился. Фасолина дожила до этого суда и выступала на нём как свидетельница. Среди наложниц была найдена живой её внучка Росинка, которая после окончания войны вышла замуж за одного из тех воинов, которые взяли Острого Ножа в плен.

От суда у Асеро потом осталось тягостное впечатление. Острый Нож сидел, нахально развалившись (прямо как Писарро в "Позорном Мире") и на все обвинения отвечал: "Это наша земля, и мы, каньяри, имеем право делать на ней всё, что захотим". "Всё" включало в себя убийства, пытки, обращение людей в рабство... И многие каньяри реагировали на такие речи одобрительно. Даже пленённый и обречённый на казнь, Острый Нож для каньяри оставался авторитетом, и им было совсем плевать на горе пострадавших от него даже трижды мирных иноплеменников. "Раз вы считаете, что ваша земля даёт вам право обращать других в рабство, то вы лишитесь её!" -- во всеуслышанье объявил тогда Асеро. Каньяри издали недовольный ропот, но воспротивиться этому приговору уже не могли.

Но прежде казнили самого Острого Ножа. Асеро лично вызвался быть палачом, и впоследствии никогда не раскаивался в этом, так как приговор мерзавцу был вполне справедлив, а чистоплюйство, требующее поручать "грязное" кому-то другому, чтобы самому не "марать рук", было у инков не в почёте.

Каньяри прежде высылали за предательство во время войн, и на определённый срок привлекали к тяжёлым работам, но это не сильно помогало. Потому что потом они возвращались к скотоводческому образу жизни, а через некоторое время принимались за старое. Асеро же решил, что их надо лишить права заниматься скотоводством, навсегда превратив в земледельцев и ремесленников.

Почему было решено сделать так? Да потому, что именно скотоводство каньяри считали признаком своего превосходства над остальными. Мы, мол, гордые и воинственные, не чета вам, в земле и мастерских копошащимся. Огороды они хоть и имели, но считали в общем-то бабским делом, а работавших в мастерских считали кем-то вроде рабов. Юношей Асеро не понимал этого -- ведь его отец никак рабом не был, наоборот, он гордился своим ремеслом. Лишь по ходу войны он понял. Каньяри считали, что первую часть жизни, детство и юность, пока ты не доказал свою крутость перед старшими, надо быть безропотно покорным, но вот если ты доказал свою крутость, то можно оттянуться! Ну а в мирное время приходится ждать того момента, пока никого из более старших предков над тобой не останется. Но ждать этого можно долго, не всем по нраву провести жизнь в покорности до сорока-пятидесяти лет, так что война была желанной и по этому поводу. Каньяри знали, что в мастерских есть простые работники, и есть начальники над ними, но начальниками становятся далеко не все, да и над ними тоже в свою очередь есть начальники вплоть до Первого Инки. И отношения между начальниками и подчинёнными они мыслили так же, как отношения между старшими и младшими у себя в семьях. То есть люди, над которыми есть кто-то сверху, казались полурабами-полудетьми, то есть существами заведомо низшими. Идея, что начальник может вовсе и не обладать абсолютной властью и правом унижать своих подчинённых, до каньяри доходила с трудом.

В общем-то, выселение непокорных племён приятным делом не назовёшь. Выселять нужно было вместе со стариками, женщинами и детьми, всё это происходило неизбежно с проклятьями и слезами. Многие каньяри проклинали "тирана Асеро", видя в нём воистину исчадие зла, но тот вспоминал родной айлью и был неумолим. Впрочем, та же память о родом айлью помогала ему удержаться и от всяких сверхсуровых мер, применить которые ему советовали иные слишком ретивые помощники. Нельзя было опускаться до уровня Острого Ножа и поднимать руку на беззащитных и безоружных, нельзя заставлять дополнительно страдать женщин и детей... Впрочем, говорят, что его именем всё равно матери каньяри пугали и пугают своих младенцев... А вот как раз воинам его было проще если не простить, то понять, ведь они знали, чем виноваты...

Кроме того, важно было не перепутать непокорных с относительно лояльными, чтобы ещё больше не нажить себе врагов. Именно в процессе этой работы Асеро познакомился с Инти и его отцом, многому научившись у них. Но, может, они всё-таки допустили какие-то ошибки, точнее, упустили что-то важное? Достаточно ли было просто заставить каньяри сменить образ жизни? Или времени не хватило просто, должны были пройти поколения, чтобы те перестали так же легко воспламеняться, как сухая солома в летний зной?

Но как бы то ни было, когда каньяри были окончательно замирены, Асеро тут же попросился вернуться в Куско. Случившееся тяготило его, да и из политических соображений ему было лучше держаться подальше от народа, с которым ему приходилось быть столь суровым. К тому же он надеялся, что посещавшие его регулярно ночные кошмары там, наконец, прекратятся.

И вот наконец-то его просьба удовлетворена. Однажды утром Инти, у которого была со столицей спецсвязь, передал ему долгожданное известие:

– - Горный Поток передаёт тебе приказ явиться прямо к нему. Только ехать нужно тайно, так как на тебя по дороге могут быть покушения. Охранять тебя буду я, тем более что мне тоже надо ехать в Куско. Тут все связи каньяри с заграницей я перервал, в обозримом будущем поставки оружия и возобновление войны невозможны, а в Куско я, похоже, буду нужен отцу.

– - Там что-то случилось?
– - тревожно спросил Асеро.

– - Да. На Горного Потока произошло покушение. Он ранен.

– - Опасно?