А получить железной подковой прямо в грудину или тем более в голову мне совершенно не хотелось, потому что ни к чему хорошему это не приводило, как показала практика из жизни в средневековье.

Видел я как-то раз, как по улицам тянули бедолагу, которому конь саданул копытом прямо аккурат по центру грудной клетки. Так след остался, словно приложили раскаленным куском металла. А сколько ребер было сломано мне и представить страшно.

Поэтому усадили девушку ко мне на лошадь и дальше двинулись рысью по густому лесу.

Двигались прямо, стараясь никуда не сворачивать и придерживаться одного маршрута, хотя лично мне ориентироваться было тяжело насколько сильно мы отходили влево или вправо относительно первой точки, как только холм старого города скрылся из виду.

Не могу назвать себя топографическим кретином, но лес — моя слабость. Отчасти еще и потому, что я был ребенком каменных джунглей, который способен сориентироваться на новой местности родного города, где никогда не был, потому что-то по названиям улиц можно прикинуть, то от главной трассы оттолкнуться и пойти к центру. А на крайний случай — спросить у прохожих.

А тут у кого спросишь? У дикого зверя? Вот с кем с кем, а с ними мне встречаться точно не хотелось.

— Иван, — подал голос Олег. — Ты понимаешь, где мы?

— Да, — буркнул Кречет, не поворачивая головы. — Сейчас у нас нет другого пути.

Все эти недомолвки и общение фразами, которые понимали только хламники меня выбивали из колеи, но накопившаяся усталость после похода и спонтанного использования заклинания.

И, с одной стороны, мне нравился тот факт, что я способен к магии и даже могу ее применять, не зная, как она толком работает.

Но, с другой стороны, мысль о том, что такие спонтанные всплески энергии могут привести к катастрофическим последствиям меня действительно настораживали до нервной дрожи. Вот сейчас я спокойно получаю то, что мне необходимо позарез. Так, словно от этого зависит моя жизнь.

Хм… почему «словно»? Оба раза, когда это произошло — моя судьба буквально взвешивалась на весах судьбы и я своим упорным желанием продолжать двигаться перевешивал на нужную сторону. Наверное, только поэтому все еще остаюсь жив.

Упорство. Внутренний стержень, который во мне был всегда, но не было поводов его проявлять.

Средневековье показало, что без него и шагу ступить нельзя, иначе сожрут с потрохами и не подавятся. В принципе, это касалось и моих времен, но не в контексте выживания, а места под солнцем.

Прогибай или будешь прогнут. Гни свою линию, если хочешь добиться успеха до конца.

Но даже при всем при всех этих размышлениях я делал только один вывод: спонтанность — это не то, что нужно науке. Мне нужна стабильная схема, по которой магия будет работать отлажено и понятно. В противном случае это не наука, а бездумные действия.

Проще говоря — обезьяна с гранатой.

— Ты уверен? — снова раздался голос, но теперь это была Ольга. — Мы же идем…

— Прямо в Старый Город, — закончил за ней Иван. — Да, я уверен, Ольга, потому никто, кроме меня не сможет нас вывести из этих дебрей. Если мы свернем налево, то наткнемся на логово рукеров, от которых проблем будет не меньше, чем от дикой оравы, которая возится и визжит у нас за спинами.

— К слову, а почему они не пришли на запах крови? — спросил я, потому что мне было искренне интересно и непонятно. — Если мутировавшие звери почуяли свежую кровь за сотни метров и примчались, то монстры?

Иван покачал головой.

— Законы местной дикой природы трудно объяснить, но рукеры не уходят далеко от своего логова. Они знают, что смогут пропитаться и другим способом. И что добыча сама придет к ним прямо в лапы. А что до остальных тварей — я не знаю. Быть может, они просто уже имели опыт стычек с осатаневшим огромным стадом клыкасто-зубастых существ, которые в обычное время держатся порознь и не решались выступать против них за добычу.

Звучало если не убедительно, то вполне логично. Не было смысла вступать в перепалку с преобладающим по количеству противником, тем более, когда он разъярен и одурманен. Такие не знают ни боли, ни усталости и будут рвать до последней капли силы.

— Ну, хорошо, — не унималась Ольга, — а если свернуть через Луговое?

— Нет больше Лугового, — ответил ей Кречет. — В последний раз, когда мы туда хотели выбраться — по нему рыскали вупыри и я не имею ни малейшего желания проверять ушли они оттуда или нет. А если учесть, что там рядом был погост, то очень сомневаюсь.

Скосив взгляд, я заметил, что Ольга поджала губы и сжалась вся, как пружина. Видимо, только одна мысль о том, что мы движемся в сторону Петербурга, вызывала у нее мандраж и желание развернуться и бежать во всю опору прочь.