Все так классно-классно!

Потом в бане становится невыносимо жарко, и идут уже они.

В доме тетя Валя спит на раскладном кресле. Собаки - на своем матрасе.

– Ой....
– взмахивает руками Зоя, приземляясь на диван.

А я не в силах сориентироваться, пытаюсь найти свой телефон хотя бы.

В полотенце на голове и обернутся простыней, обшариваю карманы куртки. Божечки, где мои остальные вещи?! Я в жизни так не напивалась…

Все словно начинает вращаться, притормаживает и начинает снова.

– Где же телефон?

– Завтра найдем... Ложись...

Раскладывает нам подушки валетиком. Падает на свою.

– Сейчас я....

Бегу в баню. В дверях дома сталкиваюсь с заходящим Саяновым.

Снег под босыми ногами вообще не чувствуется холодным.

Телефон... Телефон...

В предбаннике раздевались...

Мысли мои хаотичны и обрывочны.

Зачем я пришла сюда?...

Не могу нащупать выключатель на стене. Он вообще был тут??? Где-то тут диван был....

Разворачиваюсь, втыкаясь в полуголого Тихомирова. Только полотенце на бедрах.

– Ааа.... Мм...
– хлопаю глазами, ловя слепо рукой стеночку.

Он прикрывает за собой дверь, погружая нас в тьму.

И в следующее мгновение в головокружительном вращении, я чувствую только его губы, язык, руки... Тело под моими ладонями... Улетающие прочь полотенца...

В моих пьяных мозгах нет ни одной мысли - остановить это. Меня как мартовскую кошку прогибает в его руках!

– Иди сюда.... Иди ко мне...
– тону в его горячем шепоте.

От требовательных поцелуев в шею, меня скручивает острым желанием.

И мы куда-то летим....

Я чувствую, как он врезается в меня...

Как двигается...

Жадно! Агрессивно!

Только губы мягкие.... Руки ласковые... А бедра беспощадные!

Впиваюсь в его шею сама! И ещё... Ещё...

– Ещё..... Ещё...
– выгибаюсь, умоляя его.
– Я хочу сверху...

И он усаживает меня сверху.

И мы нежничаем... Нежничаем... Сплетаясь пальцами, касаясь губами... Языками....

Он умеет, оказывается и так!

Потом его снова срывает. Вколачивается снизу, поднимая меня до седьмого неба.

Моё тело передёргивает от оглушающего оргазма. И я падаю на его грудь, уплываю, отключаясь в объятиях.

С утра просыпаюсь от того, что замёрзло плечо. И я как-будто сплю у раскаленной печки. И той стороне, которой я прислонена - жарко. А вот моё одинокое плечо...

Какая печка, Чалкина?

Пить хочется, жуть.

Распахиваю глаза.

В маленькое окно падает свет. Прямо на мою "печку".

Тихомиров.

В шоке прислушиваюсь к своему телу. Оно голое и его явно "любили". Между бедер специфически ноет...

Чёрт!

В растерянности, тихо-тихо выползаю из под спальника. Сверху которого спит тот самый кот, который скот.

Прижимаю к груди простыню, в прострации глядя на Преподобного.

У него вся шея в засосах. Красивые такие, бордовые.

Это я?!

Да ладно...

Сзади тихо.нько скрипит дверь. До меня доходит, что я стою голой задницей к зашедшему.

– Ой....
– испуганно поворачиваюсь.

– Ёб твою мать!
– беззвучно шевелит губами Валентина Ивановна, упирая руку в пышный бок.

– Я ничего не помню...
– оправдываясь я зачем-то шепотом перед ней как девчонка.

По-матерински прижигает мне полотенцем по голой заднице.

– Кыш!

Хватаю свой телефон с подоконника и смываюсь в дом.

Как неудобно, Божечки! Переспать вот так по-пьяни!

С мужчиной с которым и отношений нет.

А может уже и с чужим мужчиной!!

Чалкина, ну ты что?!

– Я не помню как это вышло!

Хотя вспоминать начинаю. Но то, что вспоминается вообще не облегчает ситуацию, только усугубляет.

Мне кажется, я сама сорвала с него полотенце! И сама на нем скакала.

Позорище.

Поспешно натягиваю вещи.

А Зоя и Никита спят прилично, валетиком, каждый под своим одеялом.

Вот - умеют люди культурно пить! А ты?!

И Валентине Ивановне, как в глаза смотреть?! Она то и не знала,что у нас роман был. Представляю себе,что она думает. А как после этого Тихомирову???