– Не имею такого желания, – я пожала плечами, намереваясь отойти, но Эдриан задержал.

Преградил мне дорогу и даже схватил за руку.

– Потанцуй со мной, прошу. Всего один танец, Ева!

Едва сдерживая ярость, я высвободила руку.

– Еще раз. Я не позволяла вам обращаться ко мне неформально!

Ярко-синие глаза Эдриана вспыхнули.

– Что сделать, чтобы позволили?

– Просто принять тот факт, что ваш брат интересен гораздо более, чем вы.

– Данте – темный. Искренне не советую с ним связываться.

– Пожалуй, меня всегда больше притягивала темная сторона, нежели светлая. В ней есть нечто неизведанное и волнующее. Вы не находите, светлый генерал?

Я с усмешкой посмотрела Эдриану прямо в глаза.

А он, кажется, никак не мог поверить в реальность происходящего.

Неотразимый Алый генерал позвал на танец девушку, а она отказала ему!

Где это видано, где это слыхано?

– Нахожу, – хрипло проговорил Эдриан и приблизился.

Внезапно он поднял руку и взял мой локон, пропустив его между пальцами.

– Никак не могу понять, вы – светлая или темная?

– Какая разница, если ваша любовница смотрит так, что готова съесть меня живьем? – выгнула бровь я.

– Откуда вы про нее знаете?

– Только дурак не заметил бы, что между вами связь.

Агнесс стояла на противоположной стороне зала и пристально наблюдала за нами. Как же было забавно смотреть на ее лицо!

Сестричка пыталась натянуть свою обычную маску невинной добродетели, но получалось у нее плохо, из рук вон плохо. Уголки ее губ дергались в разные стороны, она часто-часто моргала.

– Считайте, с этого дня Агнесс мне больше не любовница! – выпалил Эдриан.

– Как же быстро вы отказались от глубоких чувств, которые испытывали к Агнесс, несмотря на то, что были женаты на моей сестре Фионе, – с презрением сказала я.

– Ты слышала про Даркские земли на самом севере Серинити? Земли, куда солнце заглядывает лишь раз в сорок семь лет? Его жители рождаются в северной ночи, и живут в этой ночи, но однажды восходит солнце, которое они видят в первый раз. И тогда они понимают, что всю жизнь жили в тени, – хрипло проговорил Эдриан, склонившись ко мне. – Теперь я понимаю, что они чувствуют. Всю жизнь я жил в тени. Но вот… Взошло солнце.

– Я бы могла сказать, что ваша поэтическая метафора поразила меня в самое сердце, но, боюсь, это будет ложью. А теперь прошу меня простить, у меня остались кое-какие обязанности на этом приеме.

Эдриан снова хотел меня удержать – было видно, что ему прямо неймётся, но я ловко проскользнула мимо.

И тут он сказал мне в спину:

– Продай мне его.

– Что?

– Твой портрет.

Алый генерал показал на картину Деборы, вокруг которой гости весь вечер водили восторженные хороводы.

– Ты спятил, – покачала головой я.

– Хочу засыпать и просыпаться, глядя на твои небесные черты… – проговорил Эдриан, пожирая меня глазами.

– Это невозможно, – отрезала я. – Портрет – вступительная работа Деборы для Академии Художеств.

– Считай, твоя младшая сестра уже принята на курс для девочек без вступительного экзамена, – усмехнулся бывший муж. – И ей выписана самая большая стипендия. Я же спонсор, ты забыла?

– Дело в том, генерал Сальваторе, что ректор Академии Художеств, господин Старквилль, уже по достоинству оценил работу Деборы и принял ее в Академию, – проговорила я. – Вон, видите его среди гостей? Не хочу, чтобы пошли слухи, что моя младшая сестра была зачислена из-за связей, а не благодаря своему исключительному таланту. Что касается самого портрета, то он не продается.

– Я заплачу столько, сколько ты захочешь, – Эдриан не отрывал от меня мрачного, туманного взгляда. – Можешь назвать любую сумму. Ограничений нет.

– Меня не интересуют ваши деньги, – сухо проговорила я. – Эту картину сестра написала для меня в подарок, и она не продается. А теперь прошу меня простить, генерал – мне нужно завершить прием.

Согласно местным традициям при представлении девушки в свете в конце приема в ее честь специально для этого вызванный церемониальный дух оглашал ее имя и титул.

– Маркиза Ева Адлер!

Со всех сторон послышались аплодисменты – общество приняло меня, прием удался на славу.

Я изящно поклонилась, блистая улыбкой, и наткнулась на взгляд Данте.

Темный стоял в окружении восхищенных поклонниц, но смотрел только на меня.

И Эдриан тоже пялился на меня, несмотря на то, что стоящая рядом с ним Агнесс что-то долго и упорно пыталась ему выговаривать. Бывший муж слушал любовницу с раздраженным видом, что явно бесило Агнесс еще сильнее.