Черная повязка и глаз – не такой ярко-сапфировый, как глаза Эдриана.

Темно-синий и холодный, как кобальт.

В следующее мгновение темный генерал схватил мое запястье, до боли выкрутил и негромко сказал где-то рядом с моим ухом:

– Ты – никто, чтобы вообще сметь упоминать наши с братом отношения. Как и все неотесанные деревенские бабы, ты слишком любишь болтать своим длинным языком, но язык – штука, которой лучше дорожить. Сегодня он есть, а завтра – уже нет…

Я всей кожей ощущала идущую от Данте угрозу.

Вкрадчивую, темную угрозу, которая леденила душу.

Не зря его все так боялись, ох не зря!

Темный.

И в то же время, я странным образом чувствовала, как рядом с ним мне становится легче… Зависимость от Агнесс и Эдриана отпускает, и я снова чувствую себя собой.

Я могу сражаться. Я могу делать и говорить то, что я захочу!

Какое же потрясающее чувство! Свобода. Я свободна!

Мое настоящее имя! На мгновение вдруг перед моим мысленным взором промелькнули буквы.

Так просто…

Господи, как же просто!

И тут светлое пятно в моем сознании ударило, оглушив белым шумом...

– Я больше не буду болтать своим длинным языком, – я опустила взгляд в пол, и сделала тупое выражение лица. – Простите. Извините, генерал.

– Все, что могла, ты уже растрезвонила, идиотка.

Однако, Данте изучающе рассматривал меня, не отпуская мою руку. Все-таки что-то во мне, его, определенно, заинтересовало.

Если бы не эта повязка… Если бы не она – он точно бы считался красавцем, в десятки раз превосходящим своего брата.

Я чувствовала его запах – холодный, пьянящий, арктический и чуть горьковатый.

И вдруг он неожиданно негромко проговорил.

– Если ты хоть на минуту возомнила себя частью семьи Сальваторе, то вынужден разочаровать. Моя семья никогда не примет такую, как ты. Сальваторе перемелет тебя в порошок и развеет по ветру. На твоем месте я бы бежал отсюда без оглядки. Просто беги – это будет самой милосердной участью из всех, доступных тебе. Но ты настолько глупа, что сама с радостью идешь в пасть дракона. Так кто же будет его винить за то, что он сожрет свою добычу?

С этими словами брат мужа выпустил мою руку, и пошел прочь, полагая, что со мной окончено.

– А если я не собираюсь в пасть дракона? – прямо в спину ему бросила я. – Если я сама перережу ему горло, освежую, приготовлю и запью на ужин бокалом сухого кот ди рон?

Данте остановился.

Остановился, но не обернулся.

Победа!

Маленькая, крошечная, совсем-совсем малюсенькая, но победа!

– И может быть, я приглашу на эту трапезу тебя, Данте, – почти шепотом продолжила. – По-моему, ты не откажешься от Алого стейка с кровью?

В этот момент я чувствовала себя не жалкой и презираемой Фионой Сельваторе.

Я чувствовала себя Рафаэллой с фисташковыми глазами, от которой все парни теряли голову.

А на внешность абсолютно все равно!

Это же идет изнутри, не правда ли?

Химия идет изнутри.

Только такой придурок, как Эдриан, смотрит на смазливое личико, а Данте...

Он другой.

Несколько минут Данте стоял ко мне спиной, не оборачиваясь. Я видела эти идеально ровные платиновые волосы, собранные сзади, я видела, что он замешкался.

Допускаю, что он даже заинтересовался.

Да неужели?

Данте было плевать на мою внешность, и я это чувствовала.

Его остановила брошенная мной фраза и то, каким тоном я ее сказала.

Фиона бы так не смогла, а я...

Я могу. Я многое могу. Гораздо больше, чем я думаю!

– Ты не сможешь приготовить, доярка… – наконец, проговорил Данте, и, все так же, не обернувшись, вышел вон.

Но он хотел обернуться.

Данте Сальваторе хотел увидеть меня. Вот такую полную, неуклюжую, с гнездом на голове. Не ради того, как я выглядела. Ради моих глаз.

Это было глубже. Я это знала. Я точно это знала.

И тут…

Я впервые улыбнулась.

Смогу. О, еще как смогу - и очень скоро ты в этом убедишься.

Была польза и от сознания Фионы.

Это ее воспоминание о случайно подслушанном разговоре Данте и Эдриана помогло пролить свет на отношения двух братьев.

Оно изменило все, буквально все!

Братья Сальваторе ненавидят друг друга, и есть за что.

Нужно переманить Данте на свою сторону, и у меня появится мощный союзник.