Шевелёва с легким неудовольствием призналась себе, что робость «Сосны» ей приятна. В каких только ипостасях она не перевидела Юрку – жестким и злым, наглым, враждебно замкнутым, равнодушным, насмешливым, но не таким… пугливым и доверчивым. Будто уличный котенок, что тянется к руке, надеясь на ласку, и в то же время боязливо шарахается.

– Привет, – улыбнулась Света и бросила наугад, надеясь на желанный ответ: – А ты чего здесь?

– Привет… – смущенно пробормотал Сосницкий, вскидывая голову в отчаянном вызове: – Тебя жду. Можно… провожу?

– Давай! – обрадовалась девушка. – А то вчера какой-то тип за мной шел, представляешь? Куда я, туда и он. И убежать страшно – вдруг догонит? – и идти. Кошмар какой-то…

Светлана болтала, лишь бы прикрыть действительность. Пусть не думает, что нравится ей. Просто вдвоем будет спокойнее – с Юркой никто не связывается…

– Пошли, – выдавил Сосна и мигом натянул лыжную шапочку, словно пряча алеющие уши.

– Пошли.

Когда учишься с человеком в одном классе, привыкаешь видеть в нем все того же мелкого нескладеху, впервые севшего за парту. А ребята растут… И ты однажды теряешься, разумея вдруг, что с детства знакомый мальчик стал иным. А у тебя просто в голове не укладывается, когда же это пацанское в нем заместилось мужским?

В раздевалке Юра, едва обретший обычную ловкость, сдобренную ленцой, снова зажался. Его напряженный взгляд заметался по вешалкам, по прутьям решеток, как будто выискивая нечаянных свидетелей. И все же Сосна переборол себя и подал девушке пальто.

– Спасибо! – кокетливо сказала Света, делая вид, что не замечает, как пылают Юркины щеки. И решилась на коварный тест – протянула свой портфель.

Сосницкий, еще толком не накинувший куртку, хищно ухватил подачу. Таскать за девчонками портфели – это школьный ритуал, признание и посвящение. Светлана развернулась и гордо вышла, по дороге глянув на себя в зеркало. Глазки блестят… Губки вздрагивают в улыбке… Ямочки…

«Хороша!»

Юрка догнал ее, неловко задергивая «молнию» одной рукой. Шевелёва остановилась и, преодолев секундное колебание, молча застегнула потертую куртку из овчины. Сосна одеревенел, закостенел, преданно таращась на Свету. В его серых глазах под короткими ресницами сиял такой восторг, такое обожание, что девушке стало неловко.

– Ну что, идем? – сказала она с нарочитым оживлением.

Сосницкий, не в силах вымолвить и единое слово, истово закивал.

Обычно Шевелёва быстро, чуть ли не бегом покидала школу, торопясь на секцию или домой, но сегодня девушка замедляла шаг, словно растягивая невинное удовольствие.

Нет-нет, она не потеряла головы, о чем вы? Это Маша – взбалмошная особа, а вот у нее ум на первом месте. Хотя они и двойняшки, но ведь не копии. Наверное, это внутреннее различие возникло позапрошлым летом, в страшные, невыносимые месяцы паралича.

Девчонки в ее возрасте живут ощущениями. Они трепещут, томятся, изнывают от первых симпатий, первых свиданий, первых поцелуев, а о каких любовях мечтать сломанной, раздавленной кукле? Лежишь, как бревно, как… как коровья лепешка на пастбище! Поневоле углубишься в себя, начнешь думать, а мысли твои или серы, как уныние, или вовсе чернее отчаяния.

Светлана встрепенулась. Прочь, прочь, негатив! То мерклое инферно оттого и памятно, что обернулось немыслимым раем. Долгие, нещадно долгие месяцы метаться, выбирая – жить, мучаясь и мучая, или, вон, доползти до балкона, перевалиться через перила… И вдруг – здоровье! Избавление! Счастье!

Девушка покосилась на провожатого и прикрыла улыбку ладонью – Юра зыркал по сторонам: никто не видит? Стесняется, дурачок. Только зачем оба портфеля тащить в одной левой? А-а… Вон оно что… Сосна надеется взять ее за руку! Хм… Нет, пожалуй, рановато. Не все сразу…

А солнце-то какое! Прямо весна. Снега не видать почти – так, грязные остатки в тени, да и то не везде. Деревья голые, зябко колышут ветвями, а из бурой лежалой травы еще не скоро вылезут зеленые стрелки. Хотя… Кто его знает? Лед на реке порыхлел, блестит разводьями. Продержится тепло с недельку – и стронутся грязные, размороженные льдины, только гул пойдет. Подарок к 8 Марта…

Светлана вытащила зеркальце, пожелав удостовериться, что волосы из-под вязаной шапочки опадают на плечи как надо, а не как попало.

«Да хороша, хороша!» – мелькнула довольная мысль.

А в следующее мгновение девушка поймала отражение вчерашнего молодчика. Фуфайка, растерзанная кроличья ушанка, штаны с пузырями…

– Опять он! – охнула Света.

– Кто? – округлил глаза Юрий, выпадая из мечтаний.

– Ну, тот, кто за мной вчера… – сбивчиво зашептала девушка. – Я тебе рассказывала! Не оборачивайся! – зашипела она.

– Идем, как шли, – негромко сказал Сосна, перекладывая портфели в другую руку. – И не бойся.