– Марине? – удивилась Шевелёва. – А зачем Марине? Разве она здесь?

– Второй день уже. Видела ее и Славина…

– А-а… – глубокомысленно завела Светлана.

– Да нет! – отмахнулась Рита. – Славин глаз с той мелкой… как ее… с Наташки, не сводит. Как Юрка – с тебя.

– Да ну, скажешь тоже! – зарделась близняшка.

– Что есть, то есть! – пропела Сулима насмешливо. – Марина столько всего порассказала… Я ее почти простила уже, – она задумалась. – Блин-малина… До меня только сейчас дошло… А если этот типус… Да точно! Он хочет через тебя на Мишу выйти! Понимаешь? Мишечку просто так не сыщешь, но он оставляет следы – людей, которых спас! И вот этот шоферюга словит тебя и будет пытать. Притащит Машку, связанную, и заорет: «Или говори, кто тебя вылечил, или я твоей сестренке сиську отчикаю! Обе, если будешь выкобениваться!» Представляешь? У тебя на глазах режут сестричку! А она верещит, ревет, корчится… Ты это вынесешь?

Побледнев, Светлана медленно закачала головой.

– То-то и оно… – вздохнула Рита. – Плохо только…

– Что еще плохо? – на лице Шевелёвой явно проступила тревога.

– Да эта Маринкина спецгруппа… – поморщилась Сулима. – Они сворачиваются потихоньку. Начальство уже в Москву умотало…

– Вот же ж… – огорчилась близняшка. – Да что ж это такое…

– Ничего! – ослепительно улыбнулась Рита. – Есть у меня одна идейка. Задержатся как миленькие!

– Девчонки! – донесся голос Сосницкого. – Чай стынет!

– Идем! – громко отозвалась Сулима и сказала Свете приглушенно: – Завтра с Машкой приходи. И… Да, я еще Тимошу позову и Альку, а то обидятся!

Страхи оказались зряшными – длинный ключ подошел. Он гладко, жирно провернулся в скважине, и тяжелая дверь гаража дрогнула, приоткрываясь.

– Заходим, быстро! – Рита пропустила девчонок внутрь, огляделась и вошла последней, задвинув грюкнувший засов.

– Ой, темно… Да где же… – Возня во мраке закончилась щелчком. Под низким потолком вспыхнули лампы, освещая сырой пол, выложенный керамической плиткой, и дощатые стеллажи, забитые ломаными телевизорами, радиолами, осциллографами…

Напротив полок чернела «буржуйка», кое-где меченная ржавыми потеками, а впереди светлел проем в крошечную мастерскую – зарешеченное окошко впускало солнечные лучи. Они отражались от верстака со старой пишмашинкой, от фотоувеличителя, от перекошенного, развалистого кресла…

– Это и есть Мишина «тайная комната»? – шепотом спросила Тимоша.

– Она самая, – улыбнулась Рита, чувствуя себя хозяйкой – по доверенности.

– Ой, настоящий «Ундервуд»! – восхитилась Альбина. – Надо же…

– Девчонки, девчонки! – воззвала Маша. – А давайте печку растопим? А то зябко как-то…

– Давайте! – согласилась Сулима, оглядывая «тайную комнату».

Светлана запихала в зев «буржуйки» скрученные газеты, уложила щепки, а Маша чиркнула спичкой. Огонек живо побежал по бумаге, черня ее белизну, пыхнул, охватывая трепещущими языками растопку.

– Закрой, а то дыму напустишь…

Дверца с визгом вошла в чугунные пазы. Пламя затрещало, загудело, требуя продолжения банкета. Света подбросила дошечек, уложила пару поленьев и сыпанула полсовка угля.

– Нашла! – воскликнула Рита.

– Что, что? – подскочила Маша. – Где?

Сулима уложила набок тяжелый табурет с толстыми точеными ножками и открутила одну из них.

– Ой, тайни-ик…

Высверленная в ножке полость хранила тоненькую стопку листов писчей бумаги, свернутых в трубочку.

– Куда? – Сулима шлепнула Альбину по руке. – Пальцами нельзя! Отпечатки останутся. Перчатки где?

– Ой, сейчас…

Волны тепла потихоньку выдавливали знобкую сырость из гаража, унося в трубу, и Рита скинула пальто, найдя ему место на вешалке.

– Письмо – вот оно. И конверт есть. Я знаете что придумала? Мы напишем адрес все вместе, по очереди! Каждая пусть впишет по букве, и ни один графолог не разгадает, чей почерк!

– Точно, точно! – загорелась Маша энтузиазмом. – А на какой адрес?

– Московский, – ровным голосом проговорила Сулима. – Юрия Владимировича Андропова.

– Ой… – шепнула Ефимова, впечатляясь.

– Нет, ну какая же я тупая… – огорченно вздохнула Тимоша. – Я только сейчас все поняла! Мы отошлем письмо – и в КГБ решат, что Миша вернулся? Так?

– Именно! – шлепнула ладошами Рита. Шлепок в хирургических перчатках прозвучал глухо. – Ну, что они там решат, не знаю, но Маринкина группа обязательно должна остаться!

– И слежка, и письмо… – покивала Светлана. – Да, это сработает.