– Не оборачивайся! – крикнул колдун, но Родион не послушал его и оглянулся.

Следом за ними неслось чудище – огромная четырехглавая ящерица в темно-зеленой чешуе, с кривыми шестипалыми лапами и атрофированными цыплячьими крыльями, покрытыми ярко-желтыми перьями. Величиной монстр был с двух быков, но выдающиеся размеры совершенно не мешали ему бежать в хорошем темпе, ловко лавируя между древесных стволов. Глаза чудища – черные – вдруг начали наливаться серебряным светом…

Колдун сильно дернул Родиона за руку, заставив отвести взгляд и прошипев не хуже женщины-змеюки:

– Что ж ты за придурок-то такой?!

Ответить Родион не успел. Запнувшись о низкий порог, влетел внутрь темного жилища и растянулся на дощатом полу.

…С тех пор и сидели взаперти. В землянке хорошо оказалось: не душно и тепло, хотя печи и не видно. Светло, пусть ни окон, ни свеч не имеется. Еловый дух по единственной комнате витал, наполняя душу покоем. Родион перестал бояться, а если за кого и тревожился, то почему-то за оставленную на поляне змеюку. Впрочем, именно она ведь монстра призвала, не так ли? Видимо, не убил ее колдун все же.

– Молчишь… – колдун вздохнул. – Пить хочешь?

Родион кивнул, он давно испытывал жажду, в горле совсем пересохло, а пластиковая бутылка с водой осталась в рюкзаке, который обронил уж и не помнил где и когда:

– Только не надо алкогольного. Чаю бы.

– И не подумал, что отравить могу? Действительно дурак, – припечатал колдун.

– Ты же меня спас, – сказал Родион. – С какой стати теперь травить-то?

– Со злости! Ладно, неважно, – колдун вздохнул, щелкнул пальцами, и прямо из-под земли вырос стол, а на нем – золоченый самовар и две красные чашки в белый горошек.

– Угу, – согласился Родион и сел на возникший рядом с ним стул. Раньше он бы удивился и испугался подобного чуда. А вот сейчас – даже не тянуло.

– Да уж, пожалуй, не из-за чего, – вздохнул колдун и вдруг спросил: – Не глянулась, значит, тебе Яра?

– Яра?! – удивленно воскликнул Родион, хотя уже догадался, о ком идет речь.

Колдун кивнул.

– Запал ты ей в душу, раз аж змеевера по следу пустила, не обиделась на пренебрежение, меня слушать не стала.

– Так уж и запал… – пробурчал Родион. Почему-то ощущал он сейчас жгучий стыд, а перед глазами так и стояли темно-зеленые, практически черные волосы да лицо красивое. Все прочее, несмотря на некоторые… изъяны, больше не казалось пугающим.

– Пей, – велел колдун, разлив травяной напиток, и первым приник губами к чашке. – И не говори, будто на самом деле не хотел с поляны уйти.

Родион тоже отпил, хотел сказать: «Конечно, хотел». Однако почему-то правду вымолвил:

– Сам не знаю. Вначале однозначно испугался и пожелал сбежать. А сейчас… жалею, – и уж тем более он не собирался спрашивать: – С ней все хорошо будет?

– Неужто жалеешь? – прищурился колдун. – Этакую уродину?

– Сам урод! – вырвалось у Родиона, хотя оскорблять, обзывать и злить колдуна не входило в его планы.

Тот, впрочем, и не подумал обижаться, лишь фыркнул.

– Вечно вы, люди… – проворчал он, – вначале от счастья своего бежите, а потом всю жизнь жалеете.

– К-как всю жизнь?! – Родион от неожиданности сделал слишком большой глоток и закашлялся. С глаз словно пелена спала. Подумалось: а чего он вообще в своей жизни видел и ждал? Рутину работа-дом-работа? А стоило произойти чему-то волшебному, как в детстве всем сердцем хотел, тотчас же испугался. Яру обидел.

– Шанс ведь лишь раз человеку дается… ну, некоторым два, правда, – колдун хмыкнул и принялся смотреть в свою чашку, словно ожидал разглядеть в ней ответы на все вопросы. – Что делать намерен?

– Обратно пойду!

– И никого не отыщешь, – пожал плечами колдун. – А змеевера не боишься?

Вторя его словам, с той стороны двери что-то увесисто ухнуло, ударило, заскреблось. На темном дереве сначала засветились следы когтистой лапы, а потом померкли и исчезли.

– Если его Яра послала, ничего он мне не сделает, – сказал Родион и сам удивился своей уверенности. – Интересный чай у тебя.

– Сомнения отгоняет, истинные помыслы выявляет да разум просветляет, – скороговоркой произнес колдун.

– Помог раз, помоги и другой, – набравшись наглости, сказал Родион.

Колдун, склонив голову к плечу, окинул его долгим взглядом:

– А ты не думаешь, будто Яра на тебя озлилась? Как бы хвостом не удавила от избытка чувств.

– Не-а, не думаю.

Колдун промолчал. Безмолвствовал и Родион – ждал решения.

– Вечер в права вступил, – спустя минут пять сказал тот. – Ночь – время чудищ. С рассветом змеевер уйдет, снова спать ляжет. Все на свой круг вернется. Врата закроются. Ты – домой пойдешь. Через день-два потянет тебя обратно, только не будет больше ни Яры, ни этой землянки. Может, потоскуешь чуть, но вскоре забудешь. Тебе просто не повезло в неправильный день на сопке очутиться. Звезды в определенную очередность встали: подобное раз в сто лет происходит. Не волнуйся, снаряд в одну воронку дважды не падает, – договорил колдун и ухмыльнулся.