Как утверждала народная мудрость – если в хорошей компании выбираешься на природу, уже неважно, грибы ли ловить или рыбу собирать. Компании у Родиона не имелось; впрочем, и так оказалось здорово. Сопка встретила его птичьим гомоном, слепящим глаза солнцем и туманом, клубящимся в низинах. Хорошо – хоть пейзажи пиши. Жаль, талантом живописца природа его обделила.

Зато одарила воображением бурным и активным – даже слишком. Родион и раньше ловил на себе чей-то пристальный взгляд, а сейчас, когда неожиданно подул ледяной ветер, совсем не по себе сделалось. Солнце за тучу зашло, мгновенно лишив ярких красок все вокруг. Птицы утихли, как по команде. И даже листья шелестеть прекратили.

Наверное, следовало назад поворачивать. В конце концов, на сопку он поднялся, а что ночь на ней не провел, так уговора такого не было! Это он сам почему-то решил, будто нужно. Кому? Не Родиону же. И точно не Маришке.

– Ш-ш… – донеслось до него, причем звук показался настолько близким и громким, словно Родион, не заметив, в центре змеиной свадьбы очутился.

На месте застыл. Ни гадюки, ни твари похуже и поядовитее ведь не нападают на людей первыми. Если наступишь ненароком или резко приблизишься – тогда, конечно, цапнут. Еще вроде бы у змей зрение особое – реагирующее лишь на движение. Авось, если стоять и не шевелиться, сама уползет подобру-поздорову.

Будь то обычная гадина, вероятно, так и случилось бы. А может, и нет – вряд ли теперь выяснишь. Родион едва не сел, где стоял, когда сгустился туман и прямо перед ним из-под земли поднялась… девица-не девица, полоз-не полоз. Очертания тела и черты лица постоянно менялись, не позволяя запечатлеть и осознать единый образ. Родион лишь понимал, что перед ним находится огромная гадюка (кобры ведь в пустынях водятся, нечего им здесь делать) с трещоткой на конце хвоста, подозрительно отливающем золотом. Щетинками на коже служили драгоценные и полудрагоценные камни. Однако это было еще полбеды! Змея являлась женщиной, в том не возникало сомнений. Выше коленей хвост раздваивался, перетекая в ноги. Тонкую талию, наверное, удалось бы обхватить руками: и средние, и большие пальцы непременно соприкоснулись бы. На шее висела нитка бус с капельками желтого берилла – гелиодора.

– Ко мне приш-шшш-шел?.. С-ссам?.. – произнесла она шелестящим волнующим голосом и придвинулась к Родиону. Тот резко отшатнулся и сел на задницу.

Женщина-змея скользнула меж его ног хвостом. Родион судорожно сглотнул. Земля будто бы прозрачной сделалась, в ее глубине показались человеческие кости и мумии. Меж ними шныряли белесые и маслянисто-черные тела – черви или змеи.

– Сгинь! – откуда взялось в лексиконе Родиона это слово, неясно. Хорошо хоть «нечистая» не добавил. Женщина-змея, видимо оценив, принялась хохотать. Жутко и красиво одновременно! Аж все внутри перевернулось. Ну а Родион, не будь дурак, вскочил на подгибающиеся ноги – и деру. – Чур меня!

Далеко не убежал. Женщина-змея ухватила его хвостом, словно щупальцем, кольцами сжала, нахмурила тонкие брови… лицо, кстати, у нее очень привлекательное оказалось. Теперь Родион отчетливо его рассмотрел. Куда уж первым красавицам, которых любили назначать мисс Вселенными всякие зажратые дураки, в самой красоте ничего не понимавшие, а все лишь деньгами измеряющие. Ни грамма косметики, а губы все равно алые, ресницы длинные и черные, щеки румяные, а глаза – темно-зеленые, колдовские и… те самые, которые во сне видел.

Так, стоп!.. Родион затряс головой, отгоняя совершенно неуместные сейчас мысли. Проникнуться симпатией к этакой страхолюдине – не иначе гипноз!

– С-страхо-ш...людине, з-сс-шначит?.. – то ли Родион по глупости вслух ляпнул, то ли змеюка мысли читать умела. И то, и другое – хуже не придумаешь! – Ш-шш…

Родион уж решил, сейчас его здесь и сожрут, но нет. Ветви лещины – той, которая непролазная, – раздвинулись, образовав проход. На поляну вышел парень – самый обычный. Невысокий, худой, в потертом и выцветшем джинсовом костюме.

– Беги!.. – заорал Родион.

Однако парень совету-предупреждению не внял, а встал, руки на груди скрестив, и окинул разворачивающуюся драму оценивающим взглядом.

– Не по душе невеста? – холодно поинтересовался он у Родиона.

Змеюка зашипела. Родион кивнул. Горло почему-то перехватило, и четко произнести «нет» он так и не смог. А потом в руке парня что-то блеснуло, и он кинул им в змеюку. Та, уклоняясь, выпустила Родиона, и тот покатился по земле.

– Живо! – парень ухватил его за плечо и помог подняться, а потом потащил к лещине. – Пошевеливайся, коли действительно уйти хочешь!

Одного взгляда хватило – в груди все перевернулось. Змеюка на земле лежала, темно-зеленые волосы в траве путались, руки в землю по локти вошли.

– Быстрее! – прикрикнул парень.

– Ты… – Родион так и не понял, говорил ли с сожалением, – убил ее, что ли?

– Поторопись, коли действительно уйти хочешь! – повторил парень.

Родион уже, наверное, и не знал, хочет ли, но послушно побежал за парнем – колдуном, как по дороге выяснилось.

И десяти минут не прошло, задрожала земля под ногами.