— Да-да, я всё сделаю! Я верну гарду и девочку. Я… Я… Я… — Моргана рухнула в кресло и закрыла лицо ладонями.

Её плечи мелко затряслись.

Кощей молча развернулся и вышел прочь. Дверь медленно затворилась за его спиной.

Как оказалось шаром управлять не так уж трудно. Главное было держать одну высоту и стелиться почти над самыми верхушками деревьев, не попадая под прицел противовоздушной обороны.

Но, ветер дул в нужную сторону (спасибо Гражине), ночь была беспробудно черной, а мы шуршали гораздо тише тараканов. Дети вскоре засопели, прислонившись друг к другу, а я включил ночное зрение и старательно сбивал знаками любопытных летучих мышей и зазевавшихся сов. Даже вездесущая Чопля прикорнула возле детей, положив головку на колени к Маше.

Прямо умилительная картинка, что ни говори!

Попутный ветер домчал нас до нужного места. Шар опустился примерно в ста метрах от оставленного мотолёта. Хм, за время нашего путешествия с моим боевым конём ничего не случилось. Это не могло не радовать. Я кое-как растолкал ворчащую Чоплю, дети встали бодренько сами — сразу видна выучка деревенских детишек. Такие легко поднимаются в любое время, невзирая на обстоятельства.

Потом был полет на мотолёте и вскоре мы приземлились в нужном месте, в родной деревне. По пути я созвонился с Карамазовой, как оказалось — Светлана Николаевна всё ещё была в деревне «Ухматово». Я-то хотел поблагодарить за то, что она помогла с Любавой, но решил сделать это лично. Всё-таки нам ещё до Москвы вместе добираться, так что успею наговорить хороших и теплых слов. Только надо успеть предупредить Чоплю, чтобы не вмешивалась.

К нам навстречу высыпало почти всё население деревни. Гоблинша Тисвиса держала в руках каравай с хлебом и солью. Она даже по такому случаю нацепила нарядное платье и цветастый платок. Необычное зрелище, скажу я вам.

Рядом с Тисвисой я увидел Карамазову. Светлана Николаевна стояла и смотрела с улыбкой на нас.

— Ну вот мы и прилетели, — проговорил я, когда приветственные крики взорвали воздух.

Стоило мне только приземлиться, как к нам тут же подскочили Боротор Хромой и его сыновья:

— Как доехали, барин?

— Нормально. Устали только очень. Детей нужно накормить и пусть отсыпаются, — проговорил я.

— Будет сделано. Вы сами тоже умойтесь с дороги и пожалуйте за стол. Тисвиса полдеревни на уши поставила, чтобы знатную встречу организовать.

— Мы столько всего натворили… Столько шухера навели, что хоть стой, хоть падай. Думаю, что за столом как раз всё и расскажем, — с таинственным видом влезла Чопля.

— Да? Тогда отлично. Давно хороших вестей не было, — проговорил Боротор и кивнул своим сыновьям. — Детишек накормить и спать уложить. За них головой отвечаете!

Сыновья Боротора, похожие на здоровяков-вышибал из пафосного московского клуба, кивнули в ответ на слова отца и повели за собой Петьку и Машку. Петька остановился, повернулся ко мне и спросил:

— Дядя Эдгарт, а мы ещё встретимся?

— Конечно же встретимся, Петр! — серьезно ответил я. — Я теперь тоже за вас отвечаю, как и за всех своих людей!

Последнюю фразу сказал погромче, чтобы люди из деревни тоже услышали. Одобрительные шепотки были мне наградой. Я же подошел к Карамазовой, приветливо поклонился:

— Светлана Николаевна, несказанно рад видеть вас в этом месте. Рад и озадачен — почему вы не отбыли домой?

— Я дожидалась вас, Эдгарт Николаевич, — мягко ответила Карамазова. — Домашние за меня не волнуются, так как знают, что я в вашей деревне и под защитой местных властей. Да и Любаве нужна была помощь. Так что я помогла, как могла, заодно и вас дождалась…

— Боярин Южский, — в ноги упала незнакомая русоволосая женщина. — Боярин! Я за вас всю жизнь молиться буду! Я за вас свечки буду каждый церковный день ставить! Вы же… Вы же…

— Любава? — не поверил я своим глазам. — Да ты вообще шикарно выглядишь…

В самом деле, последний раз её лицо представляло собой сплошной синяк с щелочками глаз. А теперь даже и не скажешь, что она была при смерти. Я повернулся к Карамазовой и одобрительно кивнул.

— Да, Эдгарт Николаевич, это я. Вы же спасли меня, заступник наш. Спасли от смерти лютой. Я же… Мы же… Ой… — женщина заплакала, обхватив меня за ноги.

— Так! Хорош мокроту разводить! — буркнул я, поднимая её за плечи и ставя на ноги. — Жива-здорова? Вот и ладно! А отблагодарить и потом как-нибудь сумеешь!

— Да я бы это… — Любава потупилась, перебирая подол платья. — Я бы сейчас отблагодарить смогла бы… Дети же… Они без родных остались? Может, я их под своё крыло возьму? Я вот тоже одна, своих детей уже не смогу иметь, а Петю с Машей с пелёнок знаю. Не раз у Ивановых гостевала…

На этот раз я взглянул на Карамазову с немым вопросом в глазах. Она грустно кивнула в ответ. Мда, похоже, что отбил всё-таки внутренности неверный муженёк… Оставил память на всю жизнь…

— Любава, я и сам хотел было тебе подобный расклад предложить, да только боялся, что ты откажешь. А ты вот сама… Вам я положу довольствие, чтобы вы ни в чём не нуждались, а Петьку с Машей ещё и навещать буду. Так что смотри — расти их как своих, если что — с тебя спрос будет, — я как мог сурово сдвинул брови.