— Вот так вот делается у нас! — орет Микола, поднимая окровавленный кинжал, и в этот момент его схватывает передняя лапа.

Лапа сжимается, превращая победный крик в задавленный сип.

— Гражина, атакуй! — ору я что есть мочи, бросаясь вперёд.

Мой новый меч ударяет по блестящей чешуе. Я стараюсь отвлечь внимание дракона на себя, но…

Лапа поднимается в небо, а затем ударяет по каменистой поверхности так, что в месте удара поднимается облако пыли. Гражина мечет ветряные снаряды, я бью что есть силы, но мы уже понимаем, что Миколе помочь не в состоянии. Драконья лапа убирается, оставляя лежащее тело, из-под которого неторопливо растекается черная в лунном свете лужа.

Однако то, что гоблин сделал, ослабляет дракона. Радибор пытается снова вдохнуть, чтобы набрать воздуха, но из разверстой раны вырывается раскаленный воздух, оплавляя чешуйки.

Дракон пошатывается, пытается взмахнуть крыльями, но у него ничего не получается. Он слабеет с каждой секундой. В единственном оставшемся глазе видно недоумение. Как же так? Ведь он непобедим! Ведь он не просто дракон, а ещё с вампирскими навыками и мощью василиска!

Мы с Гражиной усиливаем натиск. Новые и новые удары заставляют Радибора терять силы. Он уже не с той силой ревет. Уже не с той силой пытается попасть по нам.

— Заходи слева! — кричу я Гражине, которая очередным удачным ударом заставляет дракона поднять башку к небу.

Дракон тут же реагирует на мой крик, разворачиваясь к ветрянице, и в этот момент я с разбега прыгаю вперёд. Меч впивается в яремную вену и теперь уже я отталкиваюсь от чешуи, скользя вниз.

Я уворачиваюсь от слабого удара лапой. Драконья кровь окатывает меня с головы до ног неприятной пахучей мерзостью.

Я встаю перед Радибором, поднимаю меч и жду.

Он смотрит на меня единственным глазом, пытается вдохнуть, но снова воздух вырывается из разверстого бока. Пытается шагнуть, но лапы подгибаются, и дракон падает мордой вниз, поднимая тучу пыли. Его морда останавливается в шаге от меня.

После того, как его глаз чуть приоткрывается, дракон начинает превращение обратно. Вскоре передо мной остается лежать обнаженный израненный человек, которого я когда-то знал, как Радибора.

Я подхожу ближе и опускаюсь перед ним на колени. Гражина в это время бежит к тому, что осталось от гоблина.

— Это была… хорошая битва… Эдгарт… — просипел Радибор, когда увидел, что я заслоняю свет луны.

— Да, это была добрая битва. И ты мог бы меня победить, если бы мы дрались один на один, — ответил я.

— Ну ничего, в аду встретимся и ещё посоревнуемся… Ахааа, — зашелся Радибор в сипе, который с натяжкой можно назвать смехом.

— Посоревнуемся… Что с Машей? Чем ты её накормил?

— Она под гипнозом… Станет свободной… когда я… — Радибору было тяжело говорить, но я видел, что раны на его теле начали понемногу затягиваться.

Всё-таки нежить он нежить и есть. Если сейчас разведет меня на разговор, то через полчаса снова будет как новенький.

— Ты знаешь, что я не могу тебя отпустить, — проговорил я. — Ты был моим младшим братом, но…

— Я всё понимаю… Я и сам устал… Даруй мне смерть воина, — в мою руку вцепились пальцы Радибора.

— Я буду помнить твоё имя, — кивнул я в ответ и поднял меч.

Когда я закончил, то на месте Радибора осталась только куча золы. Да, пришлось постараться, чтобы уничтожить такую мощную нежить. Но после развеивания золы Радибор уже никогда не восстановится.

После этого я подошел к лежащему гоблину и склонившейся над ним Гражине. Она положила голову гоблина себе на колени, поглаживая лысую, за исключением длинного клока, голову. Гоблин был ещё жив. Всё его тело представляло собой скомканную тряпку в которой вряд ли осталась одна целая кость. Но гоблин всё ещё был каким-то чудом жив! Он взглянул на меня и с трудом растянул губы в улыбке:

— Ну что, москаль… Хрен бы ты без меня справился?

— Умыл ты меня, хохол, — хмыкнул я в ответ. — Без тебя вообще никак. И ведь запорол такую кобыляку…

— Я воздухоплаватель… Знаю, куда нужно бить… чтобы шарик лопнул наверняка… — хихикнул гоблин.

— А ну посторонись! Дайте я ему влеплю за Агнешку! — раздался дикий крик, а после из оврага показался пан Гашек с лопатой наперевес. — Ой, а куда эта курва крылатая подевалась?

— Вот, самый страшный боец вылез, — хмыкнул я и повернулся к гоблину, чтобы разделить с ним весь юмор момента.

Увы, гоблин улыбнулся в последний раз. Его глаза застыли, глядя на Гражину. Она же смотрела на него, а по запачканному лицу катились слёзы.

Я проспал целые сутки! Вот не поверите, но когда мы прибыли к дому пана Гашека, я дал указания Чопле — чем пичкать детвору, чтобы привести в сознание, а сам завалился спать.

Во сне я сражался со множеством чудовищ, которые лезли со всех углов нашей круглой Земли. Они нескончаемым потоком лились со всех сторон, но мы с Радибором, плечом к плечу, справлялись с этим потоком. И мы снова были молоды, задорны и счастливы…