Тимур откашлялся и тяжело уперся кулаками в покрывало.

— А Максим видел, в чем ты ушла на корпоратив?

— Видел, конечно.

— Так…

— Да что случилось? — не выдержала я.

Тимур на мгновение прикрыл глаза, но долго не продержался, и из-под век снова выплеснулась горячая темнота.

— Агата… — сказал он тихо и очень терпеливо. — Когда ты вот так стоишь напротив света, я вижу не только твои стоящие соски и даже цвет ареол… Я вижу силуэт твоей… твоих… Твоего всего! И могу даже зарисовать по памяти.

— Я вообще-то в трусах! — возмутилась я, на всякий случай прикрыв ладонью низ живота.

— Это не помогает, — помотал он головой. — Они слишком облегающие.

— Тимур!

— В этом ты точно не пойдешь.

Я нахмурилась.

Захотелось из принципа топнуть ножкой и пойти именно в этом платье!

Впрочем, что помешает Тимуру из того же принципа не взять меня с собой?

А мне — из принципа! — вновь отправиться на приключения.

Например, на поиск бара «Ла бруха кактамее»?

С Эмералдом опыт был неудачный, поэтому пусть меня теперь Марко провожает до таинственной каюты с истекающим кровью ковром!

Надеюсь, с ним мне не придется убегать и звать на помощь, как с бывшим боцманом.

Короче…

Неудачно все как-то выходит.

— Ладно, — вздохнула я. — Нет — так нет. Давай посмотрим другое платье.

Скрыть нотки обиды у меня не получилось.

Поэтому, стоило мне выскользнуть из объятий полупрозрачной волны, Тимур, почти не напрягаясь, привлек меня к себе и усадил на колени. Несложный трюк, если каюта в ширину всего пару метров.

Он не стал ничего говорить — только его губы скользили по чувствительной коже шеи, по ключицам, по обнаженной груди.

Горячий язык по очереди очертил затвердевшие соски.

Я нервно всхлипнула.

— Тимур-р-р-р-р…

Он не отозвался.

Ладони легли на мои бедра и властно их раздвинули. От одного этого жеста можно было бы кончить, но Тимур был не настолько прост.

Его рука накрыла мою промежность поверх тонких трусиков, и пальцы прошлись по всей длине щели, надавливая на нее через ткань.

Я закусила губу, ощущая слишком трение слишком грубой ткани. На контрасте с его поцелуями, легкими касаниями губ, это будоражило.

— Тимур-р-р-р… а другое… платье? — задыхаясь, напомнила я.

В ответ он надавил пальцами сильнее, нашел чувствительную точку, спрятанную в складках моей плоти, и я содрогнулась от внезапной вспышки яркого удовольствия.

— Ай!

Тимур развернул меня лицом к себе, я оседлала его бедра, чувствуя, как вставший под легкими летними брюками член упирается мне прямо между ног.

Темные глаза встретили мой затуманенный взгляд хищным блеском.

Я покосилась на иллюминатор. Он был задернут легким тюлем, но там, снаружи, на прогулочной палубе, мимо проходили люди и стоило им вглядеться чуть внимательнее…

Поняв, о чем я думаю, Тимур потянулся к шторе и дернул ее, окуная каюту в сумрак.

А потом еще и выкрутил ручку корабельного радио, и классическая музыка, мурлыкавшая до этого на грани слышимости, заполнила собой всю каюту.

Никогда еще до того момента меня не ласкали так откровенно под классическую музыку. Я не очень хорошо в ней разбираюсь, не могу назвать сходу композитора, номер симфонии или концерта. Но теперь я точно знала, что эти давно почившие музыканты знали толк в хорошем сексе.

Легкие касания пальцев под скрипки и флейты, глубокое скольжение языка под протяжные ноты виолончелей, яркие вспышки возбуждения под удары литавров и триумфальный оргазм под торжественные звуки труб…

Боюсь, никогда классическая музыка не станет для меня прежней.

Впрочем, для Тимура тоже, потому что в тот момент, когда я соскользнула на пол каюты, чтобы обхватить губами его член, уже дрожащий от близкого оргазма, вступил хор и я наконец-то распознала знакомую мелодию.

— Это Бетховен! — сообщила я восторженно, всего на мгновение выпустив его член изо рта.

Причем в самый критический момент.

Я уверена, что никто в мире еще не кончал под «Оду к радости», одновременно хохоча!

— Ты совсем ненасытный, да? — спросила я, вновь устраиваясь на коленях Тимура и погружая пальцы в его густые волосы. — Сколько можно трахаться, а?

— Столько, сколько ты будешь меня возбуждать, — голос царапался хрипотцой. — И я уверяю, в этом платье ты возбудишь не только меня. Все офицеры этого хренового лайнера будут хотеть поиметь тебя и фантазировать об этом, когда ты будешь проходить мимо!