Шрифт:
— Не настолько я горячая штучка! — попыталась сопротивляться я. — Ты меня переоцениваешь!
— Правда? Тогда как ты объяснишь то, что у меня на тебя стоит с самой первой секунды, как я тебя увидел?
— Прямо с самолета? — изумленно уточнила я.
— Именно! — сквозь зубы подтвердил он. — Ты просто решила поздороваться. А у меня в этот момент вся кровь отлила от мозга и прилила к другим местам.
— Не знаю, как объяснить… У тебя к тому времени давно не было секса?
Тимур покачал головой, скрывая ухмылку.
— Да? — я почему-то ощутила себя уязвленной. — И… когда?
— За пару часов до самолета.
Я наморщила нос. И вот этими руками он потом жал мне руку! И этими глазами сначала пялился на какую-то шмару, а потом на меня. И этим членом…
Черт!
Вот меня унесло-то в фантазии!
Вообще-то к моменту, как мы с ним оказались в одной постели, от прикосновений к другой женщины прошло уже около суток.
Нормальный же перерыв?
Я снова сморщила нос.
— Что? Не нравится? — злорадно поинтересовался Тимур.
— Нет, — призналась я.
— А мне не нравится думать о том, что на тебя ночью будет дрочить весь офицерский состав!
— Теперь поняла… — тяжело вздохнула я. — Ну! Тогда другое платье тебе понравится!
Соскочив с его коленей так быстро, что он не успел меня удержать, я вытащила из чемодана последний свой вечерний наряд.
Персиковое строгое платье-футляр. На ладонь выше колена, без рукавов, но с довольно закрытым декольте.
К нему прилагались атласные перчатки и нитка жемчужных бус — чтобы полностью закрепить образ, достойный настоящей леди.
— Застегни, — повернулась я спиной к Тимуру.
Он терпеливо застегнул пару десятков тугих пуговичек, и я отступила на шаг, натягивая перчатки. Собрала волосы и заколола их в гладкий пучок.
Покрутилась на месте.
Тимур смотрел на меня как детсадовец на гороховый суп. Не то чтобы прям с отвращением, все-таки не запеканка, но…
— Да, на это подрочить смогут только отъявленные фетишисты.
— Или любители степфордских жен, — чопорно поправила я.
— Ну вот что тебе точно не грозит — это быть примерной домохозяйкой с бантом в волосах, — утешил меня Тимур. — Снимай эту порнографию.
— У меня больше нет платьев, — призналась я. — Если только не те, что ты уже видел.
— И не только видел, — заметил Тимур. — Нет, они тоже не годятся. Придется купить тебе что-нибудь новенькое.
В мои планы не входил шопинг на круизном лайнере, но раз уж я попала в приличную компанию — надо соответствовать?
39. Променад
Центральная палуба лайнера от уже известного мне фонтана в атриуме и до кормы была отведена под променад — прогулочную улицу для туристов. Чтобы гулять было веселее, по одной стороне этой улицы были расположены многочисленные магазины и бутики, бары и рестораны.
По другой тянулась арт-галерея с картинами и современными скульптурами, которые контрабандой выползали в центр и внезапно являли свои причудливые конструкции в самый неожиданный момент. Из ветвей апельсинового дерева выглядывал ослик на длинных тонких ножках — оммаж слонам великого Дали. Из россыпи розовых лепестков сливового дерева торчала чья-то синяя нога — я не решилась отправиться выяснять, чья именно.
Были и попроще конструкции — девочка на кубе, розовые балерины. Вероятно, выставка была посвящена переосмыслению наследия художников прошлого.
Пол был выложен мрамором различных оттенков — от легкого молочно-белого до глубокого серого с золотистыми прожилками. Мраморные плиты были подогнаны с такой точностью, что швов было практически не видно, а их поверхность — отполирована до зеркального блеска.
Над головой вместо неба был гигантский экран, по которому стайками плыли зеркальные карпы, создавая ощущение, что мы находимся на дне прудика в японском саду. Но до этого «неба» было еще несколько этажей палуб с выходящими на оживленный променад окнами и балконами внутренних кают.
Может быть, в следующий раз выбирать внутреннюю?
Так ли сильно она отличается от номера городского отеля?
Я вертела головой по сторонам, удивляясь сюрпризам, приготовленным для пассажиров на этой самой оживленной палубе.
В окружении самшитовых кустов в каменных кадках — массажные кресла, рядом с которыми пожилой азиат играет деревянными палочками на медных чашах.
За стеклянной витриной — маленький ледовый каток, на котором выписывают вензеля две девочки-близняшки.