Всё.

Мир, который я так отчаянно пыталась выстроить без него, рухнул за несколько секунд.

Я сделала всё правильно.

Я поступила разумно.

Я приняла единственно верное решение.

Но этот мир не собирался отпускать нас просто так.

Я не двигалась.

Всё внутри меня застыло. Слова повисли в воздухе, вытеснив остатки здравого смысла.

— Он умирает? — спросила я, будто надеялась, что поняла неправильно.

— Да, — мужчина ответил спокойно, даже слишком спокойно, словно говорил о чём-то неизбежном.

Я стиснула зубы.

— И что вы хотите от меня?

— Думаю, вы уже понимаете.

Я сжала кулаки.

— Вы хотите сказать, что мне нужно…

— Да, — его голос не дрогнул. — Если вы не восстановите привязку, он не доживёт до конца недели.

Воздух вокруг сгустился, стал вязким, тяжёлым.

— Это не может быть правдой, — выдохнула я.

Мужчина склонил голову чуть набок, наблюдая за моей реакцией.

— Вы в своём праве отрицать это. Но вот факты: на данный момент он практически не в сознании. Система организма разрушается. Врачи уже провели анализы — в его крови аномальный уровень гормонов. Если он останется в таком состоянии, тело просто… сгорит изнутри.

— Это… Это жестоко.

— Это природа. Природа альф.

Я стиснула зубы, ощущая, как накатывает паника.

— У Вас нет выбора.

Мои пальцы впились в ладони.

— И что теперь?

Он посмотрел на меня так, словно проверял, сколько ещё я буду сопротивляться.

— Прямо сейчас поедете к нему.

Я замерла.

— Что?

— Машина уже ждёт у входа.

Всё тело будто парализовало.

— Вы не можете просто взять и… — я осеклась, понимая, что возражения бессмысленны.

— Мы не можем позволить ему умереть, — сказал он, спокойно и хладнокровно. — Это всё, что имеет значение.

Я не знала, сколько прошло секунд, пока я смотрела в его бесстрастное лицо.

Машина ждала у входа.

А я…

Я знала, что больше не могу сбежать.

Меня везут к нему.

В машине тихо. Только приглушённое урчание мотора да редкие взгляды мужчины в костюме, который сидит напротив, выжидающий, бесстрастный. Он больше ничего не говорит. Он уже сказал всё, что нужно.

«Если вы не восстановите привязку, он не доживёт до конца недели».

Я слышу эти слова снова и снова, даже когда не хочу. Они царапают сознание, разбиваются о глухую пульсацию в висках, смешиваются с тяжёлым холодом в груди.

Я не останусь.

Я не останусь после этой ночи.

Я сделаю, что нужно, и уйду.

Это не о нём.

Это просто биология.

Но почему мне так тошно?

Машина плавно останавливается.

Я не сразу замечаю, что уже сжала пальцы в кулак. Костяшки побелели.

Меня провели вовнутрь больницы. Это явно не было обычным учреждением.

Я чуть не врезалась в мужчину, когда он резко остановился у одной из дверей.

— Он в этой палате, — мужчина жестом указал на стеклянную дверь. — Врачи сделали, что могли. Дальше — ваша задача.

Я не двигаюсь.

Он молчит, но в его взгляде читается нетерпение. Он ждёт, когда я сделаю этот чёртов шаг.

Я стиснула зубы.

Не думай. Не чувствуй. Просто иди.

Я толкнула дверь, и она открылась тихо, слишком тихо, но мне показалось, что этот звук оглушил всю палату, нарушил что-то внутри.

Здесь было душно.

Воздух пропитался чужой агонией, перегретый, тяжёлый, густой, как перед грозой.

Горький запах металла.

Крови.

Я застыла на пороге.

Глухой стук биения сердца отдавался в висках, и на мгновение мне показалось, что стены дышали — они пульсировали вместе с ним, с его яростью, с его болезненным жаром, что разлился повсюду.

Жизни здесь не было.

Только звериный инстинкт.

Постель разодрана, простыни смяты, будто он пытался вырваться, убежать от чего-то, что разрывало его изнутри.

Полоса царапин на стене.

Сломанный стол.

Капли алого на полу.

Что-то первобытное, неуправляемое, что не должно было существовать в этом мире, разрушало всё вокруг.

И в центре этой бесконтрольной агонии находился он.

Аш.

Не человек.

Зверь, загнанный в клетку.

Его дыхание было сбито.

Глаза пылали багровым оттенком, вены почернели, будто его тело больше не могло выдерживать разрушение внутри.

Я не успела осознать страх.

Потому что он бросился на меня.