– Мне хотелось бы с вами побеседовать, если вы не возражаете.

В моей руке появилась визитка, и, когда он брал ее, я почувствовал слабое покалывание магии.

Давайте объясню, на всякий случай. Маг может почувствовать, когда большое количество энергии собирается, чтобы вылиться в заклинание. Чем больше кто-то собирает энергии – тем больше это ощущается. Но вот висящие на вас заклинания или другого мага вы можете ощутить только при очень близком контакте, когда пожмете ему руку, или, хотя бы, когда ваша аура коснется чужой, но это не единственный способ обнаружить коллегу. Кстати говоря, обычные люди нас так не чувствуют, да и большое количество собранной силы практически не ощущают.

– Витторио Скамми… Агентство «Алфавит»… Думаю, что нам лучше побеседовать не здесь, молодой человек.

– Не возражаю.

Он сделал приглашающий жест рукой, и я последовал за ним в его номер, попутно сверяясь с моим заклинанием, которое тянуло меня в ту же сторону, и чем ближе мы подходили – тем настойчивее.

Как я и чувствовал, кто-то что-то мне не договаривает.

Аура заклинаний на големе могла бы объяснить ощущение магии, но, извините, ему нужен был бы кто-то, кто с завидной регулярностью подновлял бы их, иначе они слетали бы каждый день.

Технически, конечно, можно было бы предположить наличие и зачарованных предметов, но только в случае если он сам накачивал их энергией, притом недавно, иначе бы они ничем не отличались от обычных.

Итак, что мы имеем… Человек, который мне представился как Диппель – маг. Голем – тоже. Если еще и Виктор окажется магом – можно будет считать, что я обыграл «однорукого бандита». Вот только становится совсем непонятно, кто есть кто.

Когда мы вошли в шикарный номер на верхнем этаже, он сделал приглашающий жест, в сторону кресла. Листы, судя по тому, что показывало мне заклинание, находились в соседней комнате, и я развеял его, чтобы не тратить энергию.

– Вы не могли бы представиться? Неудобно как-то к вам обращаться…

– Иоганн Конрад Диппель. А вы, скорее всего, сын Альберто Скамми? Как поживает Луиза?

Я застыл.

– Не видел ни мамы, ни отца довольно давно, хотя у меня уже начинает возникать ощущение, что каждый в этом городе с ними знаком… Они мне про вас не рассказывали.

– Лет пятьдесят назад, я заручился их помощью, чтобы поймать кое-кого… К сожалению – неудачно. Так зачем вы пожаловали, Витторио?

Плюнув на все, я открыл Зрение.

Если честно, то терпеть не могу этого делать. Зрение чародея – особенность присущая нашему виду, и многие ее называют «третьим глазом», «всевидящим оком», и еще бог знает как, но суть остается неизменной – Зрение показывает нам весь мир таким, какой он есть. Вы начинаете видеть не то, что вас окружает, а то, что есть на самом деле, хотя и не всегда это можете понять. Помимо этого, у Зрения есть побочный эффект – то, что вы увидели, навсегда впечатывается в вашу память так, что вы уже никогда не сможете от этого избавиться.

Считайте, что вам повезло, если вы увидели что-то прекрасное, но, к сожалению, наш мир далеко не самое уютное место, и вы можете увидеть такую дрянь, которой и названия то не придумать.

Сейчас же, оно показывало мне то, что передо мной, несомненно, стоял чародей. В спокойном, бело-голубом сиянии ауры периодически пробегали редкие красные всполохи, и легкий зеленоватый оттенок в районе головы – говорил о том, что у него начинается мигрень.

Я поспешно закрыл Зрение.

– Насладились? – насмешливо произнес он.

– Да, можно и так сказать… Вот только при этом еще больше запутался. Кто-то мне врет, а я не могу понять, в чем дело. И, если честно, за последние два дня, вы уже второй, кто представляется мне как Диппель, поэтому – не судите строго за то, что я ни вам, ни ему не буду верить.

Он усмехнулся, и, повесив плащ, сел в кресло напротив.

– Второй, значит… Ясно. Значит, возвращаемся к истокам. Я так понимаю, что он нанял вас, чтобы найти журнал.

– Вообще-то – нет. Он хотел, чтобы я помог ему вас уничтожить. Но, да, похищенные вами листы, которые лежат в соседней комнате, ему тоже интересны. Вот только по его словам – вы вовсе никакой не Диппель, а созданный им голем.

Мой собеседник расхохотался настолько сочно, что звук почти повис в воздухе, заполнив собой помещение.

– Голем, – сквозь смех смог произнести он – боже, этой игре уже двести лет, а мы все еще называем это так… Ладно, позабавьте старика еще… Что он еще вам наплел? Небось, про то, что это судьба, оказаться здесь в одно время со мной…

– Да, – кивнул я – что-то в этом духе.

Он вытащил из кармана платок, и аккуратно промокнул уголки глаз, вытирая выступившие от смеха слезы.