— Видите, я оказался прав! — заявил вдруг Удильщик, ни к кому не обращаясь.

— В чем? — осведомился Гепард.

— Я всегда утверждал, что цитату, — нежелательную, конечно, — можно побить только другой цитатой. В данном случае так и произошло.

— Надеюсь, дорогой Соловей, последняя цитата прозвучала достаточно убедительно? — молвил Кашалот, как бы подводя черту под затянувшимся инцидентом с соловьиной «забастовкой протеста». — И вы навсегда откажетесь от своего, не побоюсь сказать, чудовищного намерения?

— Уже отказался, — даже не сказал, а радостно пропел Соловей. — Я буду петь по-прежнему… нет, еще лучше! — он вспорхнул и, уже покидая поляну, обернулся и крикнул на лету:

— Спасибо вам и до…

Певец хотел сказать «до свидания», но произнеся «до», тут же забыл, что это не нота, а предлог, и до коапповцев донеслось удаляющееся сольфеджио: «до-соль-до-ре-ми-фа»…

— Инцидент, как говорят, исперчен, — констатировал Гепард, процитировав классика поэзии, и не нашлось никого, кто бы пожелал побить эту цитату другой по рецепту Удильщика. Напротив — Кашалот как бы подхватил и продолжил ее, заявив:

— Что дает нам возможность вернуться к рассмотрению проблемы отношения к женам, матерям, сестрам и подругам. Итак, мы остановились на том, что… ммм… на чем?

— На знаках внимания, — подсказала Стрекоза. — И рассмотрели пока только серенады.

— Что ж, пойдемте дальше: какими еще могут быть знаки внимания? Сейчас, сейчас… — Кашалот стал рыться в бумажных залежах на своем пне, бормоча: — Куда-то делись листки с тезисами — только что были здесь… — он разворошил бумаги так, что они посыпались на землю. — Ах, какая досада!

Сова стала его успокаивать:

— Да не кручинься ты, Кашалотушка, бог с ними, с бумажками твоими, — нешто без них не обойдемся? Я тебе и так скажу: ежели хочешь женскому полу внимание оказать, то хошь пой, хошь не пой — это твое дело, а вот что беспременно мужчина должон делать, так это подносить подарки — наша сестра их страсть как любит!

— Подарки! — воскликнул Кашалот. — Ну конечно — как же я забыл… Не обязательно дорогие, но от всего сердца! Но какие именно?

К счастью, председатель КОАППа вспомнил, что Удильщик собирался написать для газеты «Вечерний КОАПП» статью «Для вас, молодожены» и с этой целью взял интервью в магазине подарков и в салоне для новобрачных. В ответ на просьбу своего обожаемого начальника Удильщик с готовностью достал блокнот, извинился, что у него пока лишь черновые наброски, поэтому возможны стилистические погрешности, и зачитал следующий текст:

— Так-так-так, очень любопытно, — перебил Удильщика веселый голосок. Он принадлежал сидевшей на берегу озера симпатичной птице, похожей на небольшую чайку.

— Так что там сказано насчет подарков у крачек? — поинтересовалась она, подлетая к Удильщику. — Можно взглянуть? — и, не дожидаясь ответа, заглянула в его блокнот. — Надо же, всё правильно написано, не ожидала! — и она прочла вслух: —

Кстати, я вот сейчас подумала: не отсюда ли пошло выражение «птичка, скушай рыбку»?

Удильщик, несколько оторопевший в первый момент от неожиданного налета (в буквальном смысле — птица ведь к нему подлетела!), пришел в себя и хотел было отчитать «налетчицу» за бесцеремонность, но она его опередила, представившись и объяснив свое поведение:

— Дело в том, что я Крачка. Это мы с моим благоверным дарим друг другу по очереди рыбку — у меня и песенка есть про это, хотите спою? — и, опять-таки не дожидаясь ответа, запела приятным голоском, а все с удовольствием слушали:

— Насколько я смыслю в благородной латыни, — сказал Гепард, — «эт сетера» в переводе значит «и так далее».

— Образованная! — с удовлетворением промолвила Сова (она всегда гордилась, когда представители ее птичьего племени проявляли себя в чем-то, достойном уважения).