В этот момент у входа на поляну появились две птицы с ярко разукрашенным оперением. Войдя, они сразу направились к собравшимся у председательского пня животным, а одна из них, видимо, более бойкая, крикнула еще издали: «Здесь, что ли, семейные дела обсуждают?»

Для Кашалота появление этих птиц было подарком судьбы…

Сейчас он пригвоздит их к позорному столбу, да так, чтобы другим неповадно было! Заранее потирая ласты, причем не без злорадства, он произнес, понизив голос:

— Смотрите, Сова, вон там, в конце поляны, две птицы появились… как раз такие, как вы сейчас сказали — разодетые в пух и прах… Ну, я их сейчас! — он подождал, пока птицы приблизятся, и голос его загремел в полную силу: — A-а, попались, голубчики! Послушайте, вы… да, да, это к вам относится. Разгуливаете тут в цветастых костюмах, а в эту минуту ваши подруги — голодные, беззащитные, — насиживают яйца. Разве это по-мужски? Позор и презрение! Вы не мужчины!

Вопреки ожиданиям, птицы отреагировали на эту обличительную речь совершенно спокойно, а та, что побойчее, даже с вызовом оглядела председателя взглядом, в котором была явная насмешка. Затем она откликнулась, но почему-то женским голосом:

— Истинная правда, Кашалот, не мужчины мы. Наши мужчины в гнездах сидят как миленькие — мой муж, Цветной Бекас с Дальнего Востока, и вот ее супруг, Трехперстка, из тех же краев. Мы свое дело сделали, яйца отложили, теперь гуляй — не хочу!

— Постойте, постойте, — растерянно забормотал Кашалот, — вы всё перепутали… или это я перепутал? Ничего не понимаю — из одной крайности в другую…

— А чего тут понимать? — Цветная Бекасиха подбоченилась. — У нас мужья что надо: сами кое-как одеты, а у нас видите какие платья! Муженьки наши смирные — нас без звука отпустили, а сами насиживают и не пикнут! А всё почему? Потому что мы сумели себя поставить, не то что другие. Жалуются — свободного времени нет… Сами виноваты! Мужей надо во как держать! — она подняла лапку и сжала пальцы в кулак. — Нечего их распускать — тогда и время свободное будет. Равноправие так равноправие! Привет! — и обратившись к Трехперстке, Цветная Бекасиха предложила: — Пойдем, подружка, сядем вон там, в сторонке, послушаем, о чем тут еще будут говорить — всё развлечение…

Но о чем можно было теперь говорить после такого афронта?

— Они мне испортили всю схему, — сокрушенно произнес Кашалот и пожаловался своим верным соратникам: — Всё было так ясно — надо призвать мужчин к чуткости. А теперь кого к чему призывать?

— К четкости! — послышался низкий женский голос, и из группы прибывших на обсуждение вперед выдвинулась Слониха.

— К чему, к чему, уважаемая Слониха? — удивленно переспросил Кашалот.

— К четкости, — повторила она. — Каждый в семье и в стаде должен четко знать и выполнять свои обязанности — тогда у всех будет свободное время.

Мнение Слонихи неожиданно поддержал Человек, который до этих пор лишь молча наблюдал за происходящим.

— Вы совершенно правы, — сказал он. — Вот, например, у медведей: мать, уходя, может спокойно оставить родившихся зимой детей на старшего, годовалого медвежонка, родившегося в прошлом году. Его называют пестуном, и правильно называют: пестун пестует своих младших братьев и сестер — следит, чтобы далеко не убежали, играет с ними, помогает залезть на поваленное дерево или камень, разнимает дерущихся, может даже нашлепать проказника…

— И делает всё это очень четко, — подхватила Слониха. — А возьмите волков: при переходах впереди всегда идет мать, за нею старшие дети — переярки, потом младшие, и последним бежит отец. И на охоте у всех четкие обязанности: одни выслеживают добычу, другие гонят ее, а матерая Волчица руководит охотой и дает сигнал к преследованию. Или возьмите австралийских волнистых попугайчиков: старшие птенцы не только не отнимают у младших еду, которую приносят родители, а наоборот, кормят маленьких. Возьмите, наконец, нас, слонов: когда стадо идет, слоненок четко знает свое место в строю — под матерью, а подрастет немного — между матерью и отцом, там он в безопасности. Всё дело в четкости.

Кашалот, уже оправившийся от неудачи с обличением пернатых эгоистов-мужчин, бодро скомандовал:

— Птица-Секретарь, запишите: всё дело в четкости!

— И в доверии, — добавила Слониха.

— В доверии? — переспросил Кашалот. — К кому, дорогая Слониха?

— К слабому полу — так слоны называют нас, слоних.

— И вполне справедливо называют! — Гепард был сама галантность. — Глядя на вас, милая Слониха, так и хочется воскликнуть: вот представительница слабого, но прекрасного пола!

Слониха благосклонно кивнула, однако приняла комплимент не полностью, о чем тотчас же уведомила:

— Прекрасного — да, Гепард, но слабый пол — нет, это нечеткое название, хотя мужчины и говорят, что в нашей слабости наша сила. Кто чаще всего возглавляет слоновий коллектив? Мы, слонихи! Мне тоже оказано это высокое доверие — я избрана предводительницей.

Удильщик был изумлен до крайности.

— Как, дорогая Слониха, — воскликнул он, — слоны не побоялись возложить такую ответственность на ваши хрупкие женские плечи?