— Не побоялись, Удильщик, — был ответ, — и это самое умное, что они сделали за всю свою жизнь. Никто ведь не станет отрицать, что у нас гораздо больше здравого смысла, чем у представителей так называемого сильного пола.

— От кого-то я уже слышал эти слова, — задумчиво произнес Кашалот.

— Вероятно, от вашей жены, — предположила Слониха. Она не знала, что жен у Кашалота пятнадцать, и вспомнить, от какой из них он слышал эти слова, весьма затруднительно (что поделаешь, кашалотам, как и многим другим животным, приходится нести тяжкое бремя многоженства — так распорядилась Природа).

— Но, к сожалению, — продолжала развивать свою мысль Слониха, — эту простую и очевидную истину — я имею в виду умственное превосходство женского пола, о нравственном превосходстве я уж не говорю, — так вот, эту истину, увы, усвоили далеко не все. Много ли животных, которые во главе стада всегда ставят своих подруг? Их можно пересчитать по хвостам: благородные олени, зубры — эти могучие звери тоже не считают обидным для мужского самолюбия подчиняться вожаку женского пола, то есть зу… зу…

— Зубриле, — подсказала Стрекоза.

— Лучше сказать Зубрице, — поправил Человек.

— Ммм… да, пожалуй, — согласилась Слониха. — А теперь извините, я должна вернуться в стадо — эти мужчины как дети, их нельзя надолго оставлять одних… — и она величественно удалилась, но на полпути к выходу остановилась, обернулась и еще раз напоследок напутствовала коапповцев и гостей: — Итак, запомните: доверие и четкость, четкость и доверие, а потом уже всё остальное — серенады, цветы, вздохи при луне и не очень четкие клятвы отдать нам свою кровь до последней капли.

Высказав это, Слониха прошествовала дальше, а несколько задетый за живое Гепард прокричал ей вслед:

— Ну почему же, если понадобится, мы, мужчины, отдадим вам всю свою кровь!

— И не только кровь, но и рога! — провозгласил только что вышедший из лесу Северный Олень.

Кашалот воззрился на него в недоумении:

— Позвольте, какие рога, Олень? При чем тут рога?

— О, дорогой председатель! — обратился к нему Северный Олень, приблизившись. — Посмотрите на семью южных оленей: у него — великолепные ветвистые рога, у нее рогов нет… И после этого говорят о равноправии! Или более близкий вам пример — ваши родичи нарвалы: у него — прекрасный витой трехметровый бивень, у нее вообще нет зубов. Почему?! Разве она, как и он, не принадлежит к подотряду зубатых китов? Рыцарское сердце не могло бы примириться с такой несправедливостью! У нас, северных оленей, всё по-другому — мы преклоняемся перед нашими дамами не только на словах! Мы единственные из оленей, у кого рога украшают не только головы мужчин, но и прелестные головки наших милых повелительниц — олених! Рыцарские чувства мы воспитываем у наших мальчиков с самого раннего детства — с первых же дней мы приучаем их к самостоятельности!

— Верно, — подтвердил Человек, хорошо узнавший северных оленей за время своего пребывания на Крайнем Севере, — чтобы не обременять свою маму заботами, олененок уже через несколько дней после рождения быстро бегает и даже может переплыть озеро!

— Да, это так, Человек! — Олень благодарно взглянул на него, а затем вновь обратился к Кашалоту: — А сейчас, если вы позволите, многоуважаемый председатель, мы отдадим дань старинному оленьему обычаю…

— Какому еще обычаю? — Кашалот спросил об этом не слишком приветливым тоном, так как не мог взять в толк, какое всё это имеет отношение к обсуждению семейных проблем.

Олень же охотно и даже с воодушевлением разъяснил:

— Каждую осень мы устраиваем в честь наших подруг рыцарские турниры. О, не беспокойтесь, — поспешил он заверить, уловив мелькнувшую в глазах председателя тревогу, — правила поединка строги, они не допускают увечья и уж тем более смерти побежденного!

— А если участник турнира все-таки применит недозволенный прием? — задал законный вопрос Удильщик.

— Да-да, — тревога всё еще не оставляла председателя, — скажем, кто-то из участников турнира нападет на соперника сзади или нанесет ему увечье? Что тогда?

— Тогда стадо северных оленей бросится на недостойного и как следует проучит его! Особо злостного нарушителя правил стадо может даже убить, и такие случаи бывали! Никто не вправе преступать законы честной борьбы! Зато Олень, победивший благодаря не коварству, а силе и ловкости, стойкости и мужеству, получает высшую награду: ему Олениха отдает копыто и сердце — лишь он достоин продолжить наш род!

Кашалот всё еще колебался, но тут раздался голос Стрекозы:

— Ах, турнир — это так романтично! Милый Кашалот, если вы хотите сделать нам, дамам, приятное, пусть северные олени проведут турнир — яс детства обожаю турниры! Пожалуйста, я вас очень прошу!

Сова сочла нужным поддержать просьбу Стрекозы хотя бы из женской солидарности:

— Ежели дама просит, надо уважить.

— Подобное же правило у нас, у людей, формулируется так: «Чего хочет женщина, того хочет Бог», — сказал Человек, улыбаясь.

Это решило дело — с Богом председатель КОАППа старался не конфликтовать.

— Ну хорошо, — разрешил он. — Начинайте, Олень.

— Благодарю! — приняв величавую осанку, Олень громко и торжественно крикнул в сторону леса: