Но именно они и приходят в эту ночь, накатывают один за другим. Люди юность боготворят и вспоминают с ностальгией, а вот у кубинских драконов юность — время постоянных унижений, жара несбыточных надежд насчет фертильных самок… Юность — время смертельной опасности, и точка. А если вспомнить некоего придурка Роя, то и у людей юность ненамного лучше.

И снова в беспощадном свете полной луны над черными топями восстает страшная туша Патриарха, и снова начинается его безумный танец, снова его чудовищные лапы с оглушительным звоном бьют и бьют по глади воды, и этот звон ввинчивается в голову, рвет ее невыносимой болью, и хочется взметнуться из-под коряги, взреветь и броситься в безнадежную битву, лишь бы прекратилось это мучение… но нельзя, нельзя, надо перетерпеть, безумные танцы Патриарха бывают лишь при полной луне…

Тихонько открывается дверь, и в мою спальню заходит Мишель. Недоуменно таращусь. Как бы оно понятно: Сашка снова осталась у Леона, поддерживает папеньку, что бы и не прийти какой-нибудь девочке на свободное место, но — Мишель? Ее я ожидал в предпоследнюю очередь!

Девушка смотрит вопросительно, получает приглашающий кивок, присаживается на краешек кровати, целомудренно одергивает халатик, но бесполезно это — чтоб прикрыть ее ноги, надо хламиду до пят носить.

— Наверно, результат проклятия можно исправить, — сочувственно говорю я, кивая на ее голые бедра. — В смысле, что изменено магией, магией же можно вернуть обратно. Если аккуратненько поработать с твоим внутренним миром, запустить обратный процесс…

— Нет, — неловко усмехается Мишель. — Сергею нравится именно так. И тебе. Ну и… и мне в результате тоже. Все просто красавицы, и лишь одна я — длинноногая.

Обнимаю ее за талию и притягиваю поближе. Мишель охотно притягивается.

— Снится какая-то дрянь, — тихо жалуется она. — Так страшно…

— Это не тебе снится, — вздыхаю я. — Это мне. А уж как мне страшно…

Мишель недоуменно хлопает глазами. Коротко объясняю ей ситуацию с девятью парами Когтей. Она думает совсем недолго и приходит к правильным выводам:

— Получается, мне от тебя теперь не скрыться? И когда Сергей меня… Вот же ты скотина, Рой!

— Тебе жалко, что ли? — не понимаю я.

Мишель всерьез задумывается. Потом озорно улыбается:

— Да ладно, пользуйся, вся твоя, бессовестный. Подглядывай, подслушивай, подчувствовай…

— Нет такого слова!

— А действие теперь есть… Так. Ты и в бою можешь поддержать, да? Когда рубились с ликвидаторами, я что-то такое ощутила… как будто ты рядом.

— Вы пока что неопытные, — неловко оправдываюсь я. — Если б не эта связь, девчонок бы в городе покромсали. А тебя в основном Сергей прикрывал, не я.

— Я так и поняла. Спасибо, что спас.

Мишель пододвигается еще ближе, откидывается назад и кладет голову мне на плечо — что называется, целуй не хочу. Я, конечно, целую, все же не железный, но укоризненно шепчу в маленькое ушко:

— Мишель! Не ты одна испугалась! Они же сейчас все сюда соберутся! И что увидят?!

— На то и расчет, — томно мурлычет она. — На то и расчет…

Беззвучно приоткрывается дверь, заглядывает Ясмина.

— Ой, — виновато шепчет она и подается назад. Ловлю ее левитационным захватом, усаживаю рядом и обнимаю свободной рукой.

— И что это было? — бормочет Ясмина.

— Это была свинюха Мишель, — сердито объясняю я. — Шутница голоногая! Тебя тоже пугают мерзкие сны?

— Меня? Не совсем. Я подумала, что слышу тебя, и тебе очень плохо…

— Вот! — наставительно говорю я Мишель. — Вот Яся — настоящая подруга, не то что ты! Сама умирает от страха, но прибежала посреди ночи меня спасать! А ты?! «Ах мне страшно, ах возьми на ручки»!

— Про ручки — врешь!..

Ясмина хлопает глазами. Вдвоем объясняем ей насчет девяти пар Когтей. Она приходит к правильным выводам гораздо быстрее Мишель:

— Значит, ты постоянно чувствуешь меня?

— Так вышло, Яся, — смущенно бормочу я. — Иначе вам не получалось помочь.

— Я согласна, — просто говорит она. — Так даже лучше. Ничего не надо объяснять.

Мишель уважительно качает головой и аккуратненько съезжает с моих коленок. Потому что то, что для нее невинное развлечение — для Яськи настоящее сильное чувство. То, что люди называют любовью.

— Подождите, — озадаченно бормочет Ясмина. — Так мы сейчас все здесь соберемся со страху? Это надо использовать…

И деловито забирается мне на колени. Мишель тихонько ржет.

— Не выйдет разыграть, — огорченно вздыхает Ясмина. — У них же у всех Слух.

— А ты сама слушала, когда сюда шла?

— Я? Нет, конечно, я… Понятно. Когда пугаешься до смерти, не до Слуха.

— А хороший тест на силу связи, — усмехаюсь я. — Мишель — с ней понятно, у нее родовая память очень ярко проявилась. С тобой тоже понятно, мы… в общем, понятно. Но вот кто следующая?

В результате азартного спора решаем, что следующими будут близняшки, а мама Вера, скорее всего, не явится совсем. Даже Ясмина заметила, что мама в родовой памяти полный ноль.