Вдруг в его голове вспыхнула мысль. Она была проста, но мало походила на истину. Юки прожила на этом свете уже много веков, она просто не могла сделать то, о чём подумал наёмник. И всё же…

Агнар без зазрения совести расстегнул куртку Юки и проверил все карманы. Внутри оказались жёлуди, странные бумажки и даже древний нож, давно изъеденный ржавчиной. Но самого важного не было.

— Камень души пропал…

Агнар вспомнил, как несколько дней назад помог достать кристалл из куска скалы. Юки говорила, что в светящемся камешке заключена её душа. Если Белая Волчица окажется от вместилища своего духа слишком далеко, то она просто умрёт.

Агнар схватился за голову, словно не веря происходящему. Считающая себя умнее других Юки просто потеряла камень с душой. Даже мысль об этом казалась бредом, но факт оставался фактом.

На всякий случай Агнар быстро прошерстил телегу. Он заглянул под каждый мешок и каждый ящик. Досмотру подверглось даже старое платье Юки, которое та по волчьей привычке запихала в самый дальний угол своего «логова» в повозке.

Камень души действительно исчез.

Агнар снова схватился за голову. Вид мёртвой Юки внушал ужас в его душу и мешал думать.

— Дурень! Чего я стою, болван! — сам на себя ругнулся наёмник, бросаясь к возу.

Кинув на дно повозки одеяло, Агнар подхватил Юки с земли и переложил в телегу. Затем он одним прыжком вскочил на скамейку извозчика и дёрнул вожжами. Кобыла громко фыркнула, развернулась на дороге и быстро потащила груз обратно в сторону Пастушьей деревни.

От быстрой езды повозка громыхала на камнях особенно сильно. Тело Юки мотало из стороны в сторону. Сейчас она больше всего напоминала сломанную куклу или марионетку, которой обрезали нити.

— Ай… — вдруг тихонько раздалось из телеги.

Агнар моментально остановил лошадь и с надеждой обернулся к своему ценному «грузу». Юки всё ещё лежала с закрытыми глазами, но её губам возвращался алый цвет. Бледность на лице ещё не сошла на нет, однако ссадина на щеке уже стала яркой. И самое главное, что Белая Волчица дышала.

— Слава Истинному богу и всем прочим, если они существуют! — вознёс молитву Агнар, соскакивая на землю.

Он подошёл к телеге и посмотрел на Юки. Она стонала, словно в бреду, дыхание было прерывистым. Но вдруг глаза Волчицы медленно открылись, в них появился огонёк сознания.

И первое, что произнесла воскресшая, было:

— Б… барашек.

Агнар не стал одёргивать или корить Юки. Он лишь склонился ближе и участливо спросил:

— Ты как?

— Плохо. Внутри всё ломит, а ещё сердце болит. Что случилось? Помню лишь ветер на лице, а затем свет просто погас.

Юки говорила медленно, словно вспоминая слова. Но при этом она не отводила взгляда от Агнара, будто он мог исчезнуть в любой момент. Страх остаться одной был сильнее, чем боязнь смерти.

— Где твой камень с душой?

— М?

Юки непонимающе нахмурилась, а затем вдруг резко попыталась сесть. Однако силы тут же покинули её, и она рухнула обратно на жёсткое покрывало. Из полуоткрытого рта вырвались тихие стоны, больше похожие на скуление щенка.

— Потеряла, да?! — уверенно проговорил Агнар и покачал головой.

— Я… мне…

— Как можно не заметить пропажи такого ценного предмета? Как вообще такое возможно?! Жёлуди и мятые бумаги переложила в карманы, а кристалл где-то выронила?!

— Я столько лет бродила по лесам и полям без души в теле, что отвыкла чувствовать её рядом. Вот и…

Юки поджала губки и начала всхлипывать. Белый хвост она крепко прижала к груди, острые ушки печально повисли. Ещё немного и Волчица разрыдается в голос. Однако слезами горю не поможешь.

— Не реви! — настойчиво попросил Агнар, хотя у самого бешено колотилось сердце.

— Я не реву!

— Оно и видно! Лучше вспомни, где ты видела камень в последний раз? Если он выпал где-то по дороге, то придётся возвращаться до самой Пастушьей деревни. А путь не близкий… целый день потеряем.

Юки тихонько кивнула и ответила:

— У костра в лесу он был ещё со мной. А потом я сняла платье и обратилась в волчицу…

— Думаешь, он выпал где-то там?

Юки снова кивнула и промолчала. Она чувствовала себя ужасно глупо. И это ранило больше, чем резкая боль в сердце. Опозориться перед «наивным барашком», что могло быть хуже? Того и гляди он станет считать, что умнее Белой Волчицы.

Подумав об этом, Юки обречённо вздохнула и спрятала краснеющее лицо под пушистым хвостом.