Она не просила веры, не требовала храмов. Просто появилась — как формула, как аксиома, как нечто, что должно было быть.

И стала благословением.

Потому что с ней пришло равновесие. Каждый разумный получил силу. Не по заслугам, не по происхождению — по сути. По тому, кем он был внутри. Суть становилась атрибутом. Атрибут — основой. А дальше… путь. Путь к Аспекту. К воплощённой идее. К тому, чтобы не просто быть — но влиять. Менять. Ломать или спасать.

Стать богом.

— И много богов с тех пор появилось? — скептически хмыкнул Кос и сплюнул травинку.

— Ни одного, — спокойно ответила Нита. — Но шанс ведь есть…

В легендах народа нак’ши Система была почти священной — именно она позволила им встать вровень с теми, кто их веками угнетал, и сбросить цепи. Обрести свободу. Кошко-люди по-своему поклонялись Системе — как новому богу.

Хотя Система богом не была. У неё не было ни личности, ни желаний — только строгая логика механизма. Она просто приходила, подчиняла миры своим правилам и выравнивала всё: хаос — в порядок.

В некоторых древних мирах, переживших ту Войну, её так и называли — Порядок.

Но мир Ниты к ним не относился. Он родился уже позже — в эпоху после, когда всё, что осталось от былого, — это мифы, осколки и правила, выжженные на костях мира. А Система пришла к ним уже с тысячами миров, встроенных в неё. Порабощенных или освобожденных…

— Погоди, — остановил я её. — Мне казалось, война была всего пару тысяч лет назад, не больше. А ты говоришь, что твой мир возник уже после? Как это вообще?

— Нет, — Нита покачала головой. — Та война была на заре вселенной. Когда боги ещё правили мирами и разумными. Я прогуливала школу, — добавила она, хмурясь. — История вообще не мой профиль.

— А что ты знаешь про богиню по имени Лиземмерис? — задал я давно терзавший меня вопрос. — Она тоже погибла тогда? Или…

— Кого? — Нита моргнула. — Первый раз слышу. Имена тех богов не сохранились. Всё стёрто временем. Даже саму Войну сейчас помнят с трудом — а уж подробности…

Она запнулась и махнула рукой.

— И вообще, чего вы от меня хотите? Я же не справочник!

Было видно, что её действительно задело, что она не может нам помочь. Но даже то, что мы узнали, уже было полезно. Каждое слово, каждое упоминание… Каждая крупица приближала нас к пониманию того, что за хрень тут вообще происходит.

— Ладно, ещё вопрос, — сказал я. — Тот демон, который Аркейн… он говорил на языке… И называл его Высшим. Ты знаешь что-то об этом?

— Демоны говорят на всех языках — это их расовая особенность, — хмыкнула девушка. — Он мог наплести вам что угодно, лишь бы показаться своим и втереться в доверие. Когда слышишь знакомую речь среди тысяч рас Рынка, то неосознанно хочешь доверять продавцу, не так ли?

— Именно так, — кивнул я, удивляясь хитрости демона. Провёл как детей.

— И назвать наш язык Высшим у демонов — это просто такой способ подмазаться… — пробормотал Кос. — Вот зараза, а. Я уж подумал, что у них Владыка демонического плана — русский. Ну мало ли, попаданец случился.

— Попаданец? — удивилась Нита. — Это как?

— Ну, путешественник во времени, — Кос, кажется, нашёл нужные уши, чтобы рассказать всё, что он знает о попаданцах. — Типа наш русский парень попадает к демонам, прокачивается, становится их владыкой — и та-дааам! Он правитель демонического плана, а демоницы делают ему массаж ног! Классика!

— Во-первых, — остановила его Нита. — Если бы он попал в демонический план, то умер бы мгновенно — там другие законы физики, и смертная плоть этого просто не выдержит. Во-вторых, путешествия во времени невозможны. Ни в каком виде.

— Чё, реально? — расстроился Кос.

— Ага, — кивнула девушка. — Время — незыблемая и неизменяемая Река, которая пронзает все миры…

Дальше я уже не слушал, уйдя в свои мысли.

Нита была уверена в невозможности путешествий во времени на все сто процентов. Это было просто законом. Как и у нас учёные доказывали это… вроде. Я особо не интересовался. Надо будет загуглить, что ли.

Но как тогда возможны Циклы и их перезапуск, если время неизменяемо?

Почему тогда в этом Цикле всё пошло не так, как в сотнях других?

— Чую жизнь, — привлек моё внимание Орин, втягивая воздух и медленно морща нос, будто пытался уловить оттенки запаха, которых обычный человек бы и не заметил.

— Далеко?

— Нет. За тем холмом, — он кивнул на пологую возвышенность, покрытую густой, по пояс, травой. С виду — обычный холм, таких здесь десятки. Но венчало его дерево — одинокое, тёмное, исполинское. Даже с расстояния чувствовалось: оно тут не просто так.

Мы свернули с основного маршрута и, выстроившись в стандартное ромбовидное построение, начали подъем. Каждый шаг вызывал странное ощущение — будто не мы двигались к дереву, а оно росло к нам.