— Я же говорила… в смысле, докладывала, — матрос Петрова взмахнула рукавами шинели, на миг став похожей на сказочную птицу, — в три кольца. Узел двойной беседочный, это уже в училище показали, у нас был попроще…

— Тогда готовьтесь! — Ярослав отошёл на пару шагов, щёлкнул рычажком и «командирским» голосом рявкнул в мегафон: — Старшина Сайко… смир-рна!

Дюжиной саженей выше над его головой вбитые палками унтеров из училища рефлексы пошли с базовыми инстинктами выживания на смертельную битву, где и одержали быструю и безоговорочную победу. Сайко выпустила балку и даже попыталась вытянуться… после чего с отчаянным «ай!» повисла на тросе.

— Первый случай на моей памяти, — опустив мегафон, пробормотал фон Хартманн, — когда от строевой подготовки хоть какая-то польза.

— Командир… шифровка… из штаба флота! Сверхсрочно!

— И вовсе незачем орать об этом на весь порт, — поморщился Ярослав и забрал листок с радиограммой. Как он и ожидал, короткий приказ с казённого на человеческий переводился как «валите из этой дыры нафиг!»

Почему-то невпопад подумалось, что Харуми будет в ярости от приказа бросить своих пациентов «как есть» — просто лёжа на пирсе, сразу после оказания помощи… без особых шансов, что дальше ими займётся ещё хоть кто-то. Полудохлая медслужба порта наверняка под завязку перегружена ранеными с эскадры, с одного «Ара-кавы» точно уже куча погорельцев набралась.

— Передай лейтенанту Тер-Симонян, начать подготовку к выходу. И… так, это вы куда собрались?!

Последний окрик адресовался Кантате и еще двум девчонкам, которые с очень деловитым видом запрыгнули в лодку возле пирса — когда-то на привязи, сейчас та просто болталась на волнах.

— Доктор велела проверить упавший самолет, — Кантата указала на торчащий из отмели конфедератский палубник. — Вдруг там кто-то жив, просто ранен и выбраться не может.

— А… оружие вы почему не взяли?

— Оружие?! — Совершенно искреннее удивилась акустик. — Но зачем? Мы же помочь хотим…

Фрегат-капитан судорожно втянул воздух и проглотил уже почти готовую вырваться фразу, где «мокрощёлки безмозглые» оказались бы самыми цензурными словами.

Вместо этого Ярослав поднял с песка ручной пулемет — удивительно, как никто ещё такому полезному в хозяйстве предмету не приделал ноги! — и отщёлкнул магазин. Совсем новый магазин, без щели для учёта патронов, через которую в реальных боях и походах вдали от уютного тира оружейного завода то и дело набивалась внутрь всякая дрянь. Судя по весу, десяток патронов там оставался, на короткую очередь точно хватит.

До сих пор конфедератские самолёты для экипажа «Имперца» были чем-то вроде мифических драконов — огнедышащие небесные твари, за которыми оставались пламя, руины и смерть. Сейчас роли поменялись — самолёт зарылся носом в илистую отмель и выглядел скорее жалко, чем страшно. Остекление кабины жесткой посадки не пережило… как и экипаж.

— К-кажется, они мёртвые…

— Угу.

Радужная плёнка на воде и отчетливый запах авиабензина явственно намекали, что задерживаться тут не стоит. Но всё же, раз доплыли, уйти совсем без трофея Хан Глубины не мог. Он снял штык с пулемёта, со второй попытки сумел выбраться со всем этим железом на крыло и заглянул в кабину стрелка. Внутри скорчилась на удивление маленькая фигурка, чем-то похожая на собственных подопечных Ярослава.

— Стиллмановский призыв, н-на… — пробормотал он в сторону, чтобы не смотреть лишний раз на кровавую маску, в которую превратилось лицо конфедератского летчика. — Понабрали… детский сад…

Пулемет с полной банкой патронов с креплений снять получилось на удивление легко. А вот с планшетом вышла промашка — вместо него с обрывком ремня фон Хартманн выудил кобуру. Второй раз лезть в кабину к мертвецам он уже не стал — запах бензина усиливался.

— Ну что там, командир?

— Два трупа.

Ярослав расстегнул трофейную кобуру и не без труда выудил из кожаных глубин совершенно нештатного вида маленький пистолетик. Никелированная сталь, перламутровые накладки… типичная игрушка, куда более уместная в дамской сумочке. Даже пузырёк со смазкой в кармашке на кобуре по форме и отделке больше напоминал духи, чем привычную маслёнку.

— Они погибли от удара, мгновенно, — зачем-то добавил он вслух. — Даже испугаться не успели.

Глава 5. Экипаж. Аварийная посадка.

«При всех недостатках этих самолётов, их отличала чудовищная живучесть. Известен случай, когда израсходовав снаряды в бою, опытный имперский пилот уверенно сел на хвост „Казачка“ и расстрелял в него до железки боекомплект крыльевых пулемётов, которыми в нормальных условиях имперские асы пользовались только для сверки расстояния до цели. По его словам, подтверждённым кадрами плёнки кино-фото-пулемёта, на момент прекращения огня фюзеляж и хвост „Казачка“ разлохматило в кружево, но самолёт продолжал нормальный полёт и явно сохранил достаточную управляемость».