Выровняться им удалось, чуть ли не цепляя пену кончиком винта. Самолёт откликался на движения Рыси очень плавно и очень нехотя. Грохот и столб пены и огня позади стали для экипажа очень слабым утешением.

— Попробуй только мне тут сдохнуть, кошка сцаная, — продавила сквозь зубы Газель Стиллман. — Я тебя отдеру так, как никакой Такэда не драл!

Её розовый «казачок» с парой свежих подпалин на рассаженном очередью имперца фюзеляже пронёсся мимо, качнул в полёте крылом и ушёл с набором высоты. За время короткой свалки имперские перехватчики окончательно признали, что с них хватит, и всё больше удалялись назад и ввысь.

Рысь попробовала набрать высоту, и, к её искреннему удивлению, это даже получилось. Медленно и мучительно, но всё же получилось. Искалеченный самолёт летел, и даже не терял горючку. Топливные баки от утечки спас каучуковый самозатягивающийся подбой, а от пожара — наддув углекислым газом.

Оставалась полная ерунда. Несколько часов полёта над морем и попытка сесть наперекор усталости и неполадкам. Оставалось только порадоваться, что самолёт Рыси в принципе не имел проблем с курсом домой. Навигационный блок доблестно перенёс все неприятности и стабильно подтверждал отрывистыми попискиваниями кодовой азбуки, что самолёт движется в правильном направлении.

Что это значило для экипажа, Рысь поняла только лишь когда знакомый силуэт ВАС-61 «Кайзер бэй» стал различим на океанской глади.

— Курва! — выпалила она. — Яська, мы не имеем права разбить эту штуку! Она дороже и самолёта, и нас с тобой!

— Я знаю, — устало подтвердила бортстрелок. — Я уже все винты ослабила. Сейчас выкручу хвосты, и сажай нас. Только быстрее, пожалуйста.

— Сильно болит? — в очередной раз спросила Рысь.

— Сначала прям дёргало, а сейчас уже почти не болит, — подтвердила в очередной раз, но уже с явно различимой паузой Яська Пщола и неуверенно добавила. — Это же хорошо, да?

Палуба впереди росла в размерах куда быстрее, чем обычно. Рысь едва успевала подчиняться размашистым жестам посадочного сигнальщика. Каждый раз «Казачок» чудом протискивался в игольное ушко яростных отмашек, но болезненное понимание, что попытка у экипажа ровно одна, накатывало всё более неотвратимо с каждым мгновением.

— Хорошо, — Марыся стиснула руки на штурвале. — Хорошо, курва. Ох, как же нам сейчас будет хо-ро-шо-о-о…

Грохнуло.

Оба колеса при ударе о палубу вывернуло из стоек и раскидало в стороны. Кто-то из «зелёной» команды посадочных устройств операторов едва успел отдёрнуть голову.

Самолёт пошёл боком, всё сильнее забирая в сторону надстройки. Пожарник в белом асбестовом скафандре подскочил как ужаленный и настолько же боком, по крабьи, нырнул в люк. Тяжеленные баллоны и гофрированный шланг пеногенератора, которые штатно перетаскивали вдвоём за удобные ручки, он прихватил за собой так, будто те и не весили битую сотню фунтов. Что добило Рысь окончательно — беглец даже успел тот люк задраить.

Как нельзя вовремя. Израненный ноль тринадцатый чёрный на полном ходу обломал крыло об угол надстройки рядом с люком, конвульсивно дёрнулся в сторону удара, и давно разбитый пулями фюзеляж наконец-то сдался. Всё, что находилось за спиной Рыси улетело в одну сторону, огрызок кабины с мотором и пилотским креслом без крыла и шасси — в другую. Винт с противным скрежетом загнулся и встал.

Рысь машинально обернулась, и увидела, как в разлохмаченном проёме задней части кабины верной дюжиной ярдов поодаль неловко пытается встать со всё-таки демонтированной коробкой шифратора навигационной системы Яська Пщола, нога её ниже бедра вся бурая от крови, а за спиной у бортстрелка уже поднимается яркое бензиновое пламя и обманчиво нежно обнимает девушку за плечи.

— Курва!
– заорала Рысь, торопливо расстёгивая пряжки ремней, — Курва! Аааа!

В следующий миг её рот напрочь забил плотный жгут пожарной пены. Чудом не задавленный при аварии пожарник всё же приступил к выполнению своих прямых обязанностей — и щедро окатил пеной не только разбитый двигатель, из которого на палубу хлынули несколько галлонов отборной авиационной горючки, но и пилота.

В себя Рысь пришла уже на палубе. Как её в четыре руки выдернули из разбитой кабины, она даже не поняла. Она просто шла по скользкой и мерзко пахнущей гарью поверхности к подруге, а та с каждым шагом словно и не приближалась даже — пока внезапно не оказалась прямо у неё перед глазами, уже зафиксированная в брезентовых носилках. Её нога ниже колена выглядела сплошным месивом из плоти, костей и лохмотьев формы. В руках Яська мёртвой хваткой сжимала коробку шифратора.

— Марыся, — криво улыбнулась она. — Кто молодец, курва?

— Ты молодец, — Рысь подхватила измазанную в крови и гари коробку и не глядя сунула кому-то в руки. — Ты молодец, курва.

Яська криво улыбнулась и безвольно уронила руки. Её глаза закатились.

— Ку-урва-а! — заорала Рысь в небо. — Кур-рва ма-ать!

Кто именно поднял её с палубы, обнял за плечи и повёл в отсек, Марыся Пшешешенко не вспомнила бы и под страхом расстрела.

Глава 6.

Подводник. Две пальмы.