Лиза дёрнулась и, скривив своё милое личико, фыркнула. Обошла диван и, плюхнувшись на него, подгребла к себе одну из декоративных подушек.

— Хочу, чтобы ты кое-что знала, — начала она, когда я уже решила, что разговор окончен. Но, скосив на меня прищуренный взгляд, Лиза покачала головой и усмехнулась: — Можешь не стараться, скоро приедет моя мама, и они обязательно помирятся, а потом…

— Будут жить долго и счастливо, — недослушав, подытожила я и, пожав плечами, дополнила: — Мне как-то всё равно, и это не моё дело.

— В том-то всё и дело, что это не твоё дело, — отчеканила Лиза и, подскочив с дивана, упёрла руки в свои тощие бока, пытаясь задавить меня своим авторитетом.

Ой, прям боюсь, боюсь… Как бы не усикаться в шикарное кресло.

— Так чего ты так распереживалась? — незаметно включив диктофон на своём телефоне, уточнила я и, кивнув на компьютер, пояснила, как маленькой: — Это работа. Мне нужна работа, а твоему папе нужна сотрудница. Я работаю работу, а твой папа платит мне за это деньги. Фирштейн?

— Сама такая, — насупившись, огрызнулась Лиза и, закусив губу, о чём-то задумалась.

— Не хмурься, морщины появятся, — передразнила я и, сохранив свои наработки, на всякий случай переслала их на личную электронку и тут же удалила документ.

— Хочешь, я тебе денег дам? — устав думать, таинственным голосом изрекла Лиза, а я решила подыграть.

— И много ты мне их дашь? — подавшись вперёд, прошептала я и, прицыкнув языком, намекнула: — Мне много надо. Сын — студент, сама понимаешь.

— То есть ты в принципе не против? Миллиона хватит? — оживилась Лиза, а я кивнула.

— Конечно, — подтвердила невозмутимо и, пожав плечами, добавила: — Чё я дура, что ли от денег отказываться. Вот только у меня одно условие.

— Говори, — эта самоуверенная выдра шагнула ближе и аж дыхание затаила в ожидании моего условия.

— Деньги ты должна заработать сама. Не взять у папы, не продать его подарки, не занять и не украсть, — перечислила я и, улыбнувшись, постучала пальцами по столу и рявкнула: — А пока марш отсюда, мне работать надо.

Лизу, как ветром сдуло, а я отключила диктофон и, поржав, распечатала заранее подготовленный список. Сверила все пункты и, выйдя из кабинета, пошла в сторону кухни.

Тамара как раз колдовала над парующей кастрюлей, ворча и помешивая деревянной лопаткой что-то непонятное. Заметив меня, отшвырнула лопатку и, отключив плиту, пожаловалась:

— Как же я задолбалась с этим «альденте». Прости господи, но какой дурак придумал есть всё недожаренное и недоваренное.

— Дай угадаю, — улыбнувшись, я сделала вид, что задумалась, и, подняв палец, хмыкнула: — Я в этом доме только одного такого дурака знаю. Вернее, дуру…

— Лизка со своими диетами, — подхватила Тамара и, заметив список в моих руках, поинтересовалась, не скрывая любопытства: — Верочка, а ты покушать пришла или дело какое?

— Наиважнейшее, — произнесла я таинственным голосом и, подойдя ближе, положила на кухонный островок заготовленный список.

Тамара пробежала взглядом по строчкам и, расплывшись в широкой улыбке, потёрла руки.

— Вот это я понимаю, — восторженно протянула она и, подмигнув, мурлыкнула: — Такого мужика, как Виктор надо мясом кормить, а не набором для дистрофика.

— Ты посмотри предварительное меню, от себя добавь то, что считаешь нужным, а я закажу доставку продуктов.

— Всё сделаю, моя хорошая, — заворковала Тамара и, склонив голову набок, вкрадчиво уточнила: — А Виктор-то куда опять ускакал? Три года не брал отпуск и собирался весь декабрь отдыхать и ничего не делать, а сам каждый день в город мотается.

— Ого, — охнула я и, покраснев, сбивчиво промямлила: — Дела, наверное, какие-то.

— Ну-ну, — закивала Тамара и, прищурившись, огорошила: — За цветами поди рванул или сюрприз какой-то готовит. Наконец-то ему повезло встретить такую, как ты.

— Чего-о-о? — мявкнула я, понимая, что ни хрена не понимаю, а Тамара, видимо, решила меня добить.

— Верочка, а ты ребёночка хочешь? — подавшись вперёд, с затаённой надеждой прошептала она, а я похлопала ресницами и, криво усмехнувшись, кивнула.

— Ага. Двойню… Ванюшу и Варюшу.

Глава 27

Виктор

Когда это лохматое, заметно покоцанное, но довольное нечто вышло из полицейского участка, у меня была только одна реакция.