— Бля-я-я, Васька, только не говори мне, чей это халат в розах и сердечках.

Как представил, что эту наглую жопу обтягивает Верин халат, аж захотелось ему вмазать, чтоб синяк на морде уравновесить симметричным фингалом.

Этот клоун ещё и бровками поиграл, а потом, вытянув губы трубочкой, почмокал воздух. Фу, извращуга. И где только своё годами отполированную деловитость и брутальность растерял.

Уходя в отпуск, первым делом я оторвался с близкими друзьями, с которыми из-за занятости мог пересекаться только по вопросам бизнеса. Ну или попойки…

Надравшись до поросячьего визга, мы кутили в моей бане и, вспомнив про картишки, заранее продумали, чем будем гасить проигрыш. На деньги играть стало неинтересно уже давно, и мы решили поиграть на наших табу и слабостях.

Так, Васёк, не терпящий роли обслуживающего персонала, в случае проигрыша должен был неделю изображать таксиста, а щепетильный, брезгливый и дотошный Вован — соблазнить массажистку. Именно эту категорию мастеров он считал завуалированными шлюхами и брезговал до позеленевшей морды.

Васька даже в кошмарном сне не представлял свою царственную жопу в тачке эконом-сегмента и, проиграв, был готов отвалить нам с Вовкой свой хвалёный клуб, которым гордился.

Меня они наказали мини-шопингом, который я считал ниже своего достоинства, а в костюме Деда Мороза ещё и унизительным спектаклем. Кто же знал, что, поржав над друг другом, мы пообтесаем застарелое эго и встряхнём свои покрытые бронёй важности шкурки.

Как назло!.. Три партии, три проигрыша, три желания, а отыграться никто не захотел, опасаясь ещё большей подставы.

Васька покрутил жопой, обтянутой розами и сердцами и, когда я достал телефон, вместо ворчания и матов, принял условно сексуальную позу.

— Извини, Вась, я просто обязан скинуть это Вовке. Он мне не простит, если я буду ржать один, — проворчал я и, запечатлев это недоразумение, кивнул в сторону машины и добавил: — Приземляй свои булки, только клеёночку постели.

Раньше он бы мне всёк, но сегодня Васян был слишком доволен жизнью, поэтому в машину сел лишь криво усмехнувшись и, расставив свои грабли, взъерошил и без того лохматую гриву.

Заняв водительское место, я набрал Вовкин номер, но вместо приветствия получил комплект отборного мата.

— Витя, ты уёбок. Иди нахуй, и чмо в сарафанчике, похожее на моего друга с собой прихвати.

— В халатике, — с трудом сдержав смех, поправил я и, включив громкую связь, подал Ваське сигнал заткнуться.

— Да какая в жопу разница, — огрызнулся Вовка и, порычав, выдал: — Никогда тебе сука этого не прощу. Ни тебе, ни Верочке твоей.

— Да что случилось? — начиная нервничать, уточнил я и, переглянувшись с Васькой, предположил: — Ты что желание не выполнил? Поэтому бесишься?

— Выполню, — пророкотал Вовка и, прицыкнув языком, дополнил: — Теперь это дело принципа.

— Так в чём проблема? — подначил я и, хохотнув, поинтересовался: — Верина подруга оказалась озабоченным бегемотом? Рассказывай уже, нам же интересно.

— Вам же? — охнул Вовка и, изрыгнув отборный мат, сорвался на ор: — Лучше бы она бегемотом оказалась! Опозорился, как пиздец на палочке!..

— На палочке? — не выдержав, встрял Васька и, хохотнув, потребовал: — Если не расскажешь, мы приедем и накачаем тебя коньячком. Будешь рыдать и сознаваться во всех тяжких как миленький.

— Предупреждать же надо, что у Вериной подружки воображение и изобретательность на грани фола. Хотел поразить её своей харизмой, а она мне мою харизму… бля-я-я, никогда вам массаж простаты не прощу.

— Вован, не реви, — чуть не рыдая от смеха, прокрякал я. — Говорят, в нашем возрасте это даже полезно.

— Полезно, блядь! — взревел промассированный во всех незагорелых местах друг и, возмущённо посопев, добавил подозрительно спокойным голосом: — А знаешь, Вить, я тоже так подумал. И-и… Записал вас с Васькой на курс аналогичного массажа, даже оплатил. Не благодарите.

— Э-э, полегче! — заверещал Васька и даже полы халата собрал в горсть, в невольной попытке уберечь самое ценное.

— Пойдёте, как миленькие, — пророкотал Вовчик, а я решил, что пора линять.

— Вовка, тебя неслышно. Пропадаешь… Ало! Вован, ты в тоннеле, что ли?

— Ах ты ж сука! — взвизгнул он. — Теперь мне всю жизнь вспоминать это будете!

— Вова-а-а! Не, ну, правда, что ли, в тоннеле. Вован! Вовчик! — затихающим голосом провыл я обречённо и, прежде чем завершить звонок, брякнул: — Ну всё, мы тебя потеряли. Прости, друг.