— Ты дурак, что ли? — зашипел он на меня. — Будто ты её не слушаешь. Я верю в успех. И Химефу верит. Думаешь, она станет встречаться со мной, если я сбегу прямо сейчас?

Я пожал плечами, плюнул (метафорически) на влюблённого дурака и двинулся к выходу вдоль стены с намерением прошмыгнуть следом за охранниками, притворившись случайно попавшим сюда студентами.

— Но этот дурачок, впрочем, попал в точку, — продолжала Сакура-сан. — Вам, наверное, нужны доказательства? Хорошо, я их предоставлю. Куро-чан, выйди-ка сюда и расскажи историю своего успеха.

Из-за кулис вынырнул невысокий мужичок в пиджаке, с огромными круглыми тёмными очками, сидевшими на его лысом черепе наподобие короны. Он тянул за руку Химефу. Айдору излучала свет направо и налево, раздавала свои улыбки — мне показалось, что она узнала в толпе меня и убедительно кивнула головой, словно старому знакомому — впрочем, через мгновение я осознал, что это было лишь иллюзией, ибо кивки головой Химефу расточала налево и направо, будто заведённая кукла.

— Господа! — начал он. — Неогранённые алмазы будущих продюсеров! Вы, верно, думаете, что работать в медиа-индустрии сложно. Ничуть! Но только если вы знаете секреты, которые вам щедро открывает в своей школе Сакура-сан. Поверьте, при таких вводных вы сможете сделать звезду из любого человеческого мусора. Вот поглядите, например.

Продюсер подтолкнул вперёд Химефу. Та едва заметно ойкнула, но выскочила вперёд и сделала небольшой книксен, после чего воздела руки над головой — «Звёздный привет».

— Химефу the best! — закричал Гурудзи, и сотня глаз тут же уставилась на него. По залу пробежала волна неловких смешков.

— Мы делаем звёзд, и поверьте, эта — даже не самый ценный наш актив, — продолжила Сакура-сан. — Топ-1 в чартах Японии в августе. Более миллиона просмотров клипа. Пять тонн мерча, распроданные в течение трёх недель. Но самое главное — монетизация. Как думаете, сколько заработала Химефу с начала года? Полтора миллиона йен, как простой офисный работник? Нет, сорок пять миллионов восемьсот тысяч, и с каждой секундой эти цифры увеличиваются. Слышите звук падающих монеток? Тик-так, тик-так.

— А ведь эту девчонку раскрутил я, и это ещё не самый мой большой успех. Мы нашли её в обычной средней школы — можно сказать, на помойке. У неё нет таланта, но она раскрутилась. Потому что работала, а талант здесь не при чём.

— Чистешая правда, — встряла в разговор Сакура-сан. — За талантом идите в смол-ток, там миллиард талантливых певцов по тысяче просмотров у каждого. Мы не берём талантливых и гениев, мы берём только трудолюбивых. Без исключений. А раз вы пришли сюда, то вы точно не любите трудиться. Если бы вы работали, и работали, херачили, продавали свою душу и тело за очередную тысячу просмотров ваших клипов, вы бы не пришли сюда. Я презираю вас, бездельники.

— Ты всё врёшь! — завопил Гурудзи, который пробирался к сцене, расталкивая толпу. — Это не так! Химефу…

Я оттолкнулся от стены, оббежал охранника и ринулся наперерез порочному монаху, чтобы остановить его, пока не произошло непоправимое. В те моменты, когда Гурудзи задевали, он превращался в носорога и принимался бежать на противника, не разбирая дороги, и мало что могло задеть моего друга, как оскорбление его любимой певички, сделанное прилюдно. Слова училки и её подручного очкарика звучали, словно Химефу была для них товаром — но никак не той принцессой, которой она являлась нам. Я оттолкнул ещё одного костюмированного очкарика, похожего на того, что стоял на сцене, с точностью до деталей биоплатформы, и врезался в накрашенную девицу с розовыми волосами, от которой пахло жвачкой.

— Куда прёшь, опущ, — прошипела она, хватая меня за воротник.

Я дёрнулся, едва не порвал рубашку, и исчез в толпе под недовольное шипение вслед.

— Как ты смеешь, старый пень, говорить подобные гадости про нашу принцессу? — взвился Гурудзи, взлетев на сцену. — Обычная девочка? На помойке? Да за такие слова…

— А вот и наш первый клиент! Что необычно, похожий на монаха — объявила Сакура и схватила Гурудзи за руку, отчего он замер на месте, словно приворожённый ледяным заклинанием, не спуская ненавидящего взгляда с очкарика на сцене. Химефу, явно не ожидавшая такой прыти от неизвестного ей человека, растерянно смотрела на него, будто решала, то ли ей кричать от страха, то ли делать разученный приветственный жест.

— Но это хорошо, — продолжила Сакура-сан. — Монахи обычно дисциплинированы и понимают цену труда. Как вас зовут, наш первый клиент?

— Что значит, клиент? — спросил Гурудзи. — Я хочу заставить этого человека взять свои слова обратно. Он не имеет права говорить такого о Звёздной Принцессе, которая…

Зал прервал его речь взрывом смеха. Кто-то достал телефон и принялся щёлкать камерой. Сакура сделала жест двум охранникам, пробивавшимся от двери к сцене, вслед за которыми я полз по расчищенной людской тропинке: те замерли, как вкопанные, и я едва не врезался одному из них в спину.

— Так ты фанат, — радостно объявила Сакура. — Господа, как видите, и фанат айдору может стать продюсером!

— Я не хочу… — затянул Гурудзи, но его голос тут же утонул в громогласном объявлении: — Приветствуем нашего первого клиента!

Сакура принялась объяснять условия обучения в школе. Выходило, что каждый учащийся получает гарантированное трудоустройство в течение первого года. Месячная стажировка проходит вместе с уже работающими продюсерами — «никто не поможет влиться в тему скорее, чем уже работающий ментор», и на второй месяц ученик получает собственный проект по раскрутке айдору («конечно же, с нуля»).