– И Морли оценит тебя по заслугам, мистер Ланделл, – сказал Саша. – В своем дневнике он расскажет, как ты был полезен в экспедиции, как помогал им ориентироваться на местности по составленной тобой в первые же посещения чудесной карте.

Винс чинно поклонился и расхохотался. Девушки, молча внимавшие этому дурашливому диалогу, тоже заливисто засмеялись. Здесь, за пазухой у богов, высоко над всем миром, было комфортно, приятно и радостно. Прохладный ветер обдувал их раскрасневшиеся лица и разгоряченные тела. Александр даже реже стал прикладываться к бутылке с водой, которую все время не выпускал из рук, борясь с привкусом бензина. Марина щелкала фотоаппаратом в стремлении запечатлеть этот океан богов.

– Ой, там, на второй большой пирамиде, я вижу Джеймса, – вскричала она, протягивая Саше камеру, и тот признал, что это их приятель-американец.

– Что ж, пойдемте к нему, – позвала Клэр.

– Посетим это великое сооружение – Здание Два, – провозгласил Беловежский.

Спускаясь, они притормозили на террасе со стелой. Винсент ласково погладил ее распиленную поверхность и хотел заснять этот многострадальный монумент. Томина тем временем наблюдала за необычной парой, взбиравшейся на пирамиду, и привлекла к ней внимание всей компании. Очень пожилой мужчина старательно опирался на трость. Его заботливо поддерживала тоже весьма не молодая женщина, используя в качестве опоры длинный зонт. Она сильно волновалась и на каждой ступени спрашивала мужчину, справится ли он с подъемом. Разговор шел по-английски.

– I’m fine [81] , – немного раздраженно отвечал старик, тщательно ощупывая ступени.

Женщина опять с готовностью помогала ему, оберегая его своей хрупкой фигурой, и снова выражала сомнение, стоит ли двигаться выше. Медленно, но они уже достигли одной из нижних террас и приостановились отдохнуть. Оставалось еще две трети пути.

– I’m fine, – опять буркнул старик и упрямо ткнул палкой в следующую ступеньку.

– Надо же, – восхитилась Марина.

– Вряд ли они доберутся до самого верха, – усомнилась Софи.

– Пожелаем им удачи, – откликнулась Клэр. – Но тревожно за них.

Жара наваливалась по мере спуска и задушила в объятиях у подножия пирамиды, на солнцепеке. Компания быстро нырнула в душную тень аллей. Там, недалеко от Здания Один, Беловежский приметил громоздкий овальный валун.

– Что это? – Интерес Винсента не затухал.

– Это, судя по всему, камень, служивший алтарем, один из трех таких камней, – задумчиво отвечал Александр и медленно тронулся дальше, пока не замаячил следующий похожий камень, возле которого он резко остановился. – Эти три камня треугольником венчают эту небольшую площадь. Майянисты считают, что эти три камня, – Саша говорил с растяжкой, четко, громко и как будто бесстрастно, – эти три камня символизируют майяское название этого древнего города.

Томина встрепенулась и сдавленным голосом спросила:

– И как же он назывался?

Саша глотнул воды и откашлялся. Его бесстрастность обернулась звенящим напряжением, когда он произнес почти по слогам:

– Он назывался Хуш-Те-Тун. Что значит – три камня.

Марина уставилась на него широко раскрытыми глазами.

Иностранцы ничего не поняли, когда, смеясь, он вскричал по-русски:

– Господи! Какой же я идиот!

К Главной площади Беловежский шел в сосредоточенном молчании. Марина с тревогой наблюдала за ним, не решаясь прервать его размышления. Он то и дело отхлебывал по глотку воды. Лицо его то хмурилось, словно отражало бремя тяжкой думы, то озарялось улыбкой, а сквозь нее прорывалось радостное возбуждение, то вдруг снова омрачалось. Иностранцы оживленно беседовали на французском. Винсент доминировал в разговоре, разъясняя девушкам что-то, ими недопонятое. Вдруг Александр прошептал, почти прошипел по-русски:

– Понимаешь, Маришка, он здесь, в Калакмуле! И как же я сразу не догадался? Камни!

– Так это же замечательно! Что же тебя огорчает? – удивилась девушка, понимая, что речь идет о «сосуде Ветрова».

– Как что? Собственная тупость! Калакмуль – Хуш-Те-Тун! Ну, кто, как не я, должен это знать? И знал все это время!

– Но мы здесь. И можем прикинуть, где он может быть спрятан, так что выше нос!

– Конечно, ты права, – улыбнулся Саша и крепко сжал ладонь девушки в знак благодарности.

Здание Два предстало перед ними грандиозной, многоуровневой пирамидой. Широкая лестница позволяла подняться на первую террасу, где крупные каменные блоки намекали на несохранившиеся храмы. За ними прямо по центру шла новая лестница. С обеих сторон ее некогда обрамляли по три зооморфных маскарона колоссального размера, теперь они лишь угадывались. Ступени выводили на высокую обширную платформу, которую украшали руины внушительного храмового комплекса.

– И опять стелы! – воскликнул Винсент.