– Только мы не единственные, кто следовал за вами. Причем они вели вас от самого пляжа, – серьезно замечает Рамирес.

– Синий «шевроле»? – ахнула Марина.

– Да нет, они меняют машины, – усмехнулся Льоса. – В темноте все кошки серы, но один и тот же номер мелькал перед нами, повторяя все ваши перемещения. А мы замыкали этот невольный кортеж.

– Где они теперь? – поинтересовался Саша.

– Как и в прошлый раз, довели вас до поворота на кемпинг, но сюда не сунулись.

– Так что здесь мы с ними не встретимся, зато здесь мы наткнулись на сеньора Гарсию, – кивнул Рамирес в сторону Леонардо.

– И я очень рад, что наконец мы все в сборе, – добродушно подытожил тот.

– «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались», – в произнесенной Танеевым по-русски фразе сквозит неприкрытая ирония.

Русские не спешат оттаивать. И Рамирес берет инициативу в свои руки. Он еще раз извинился за дневную нестыковку, а затем с самого начала поведал свою версию истории с Ветровым и его сосудом.

– Думаю, здесь сегодня собрались союзники, – начал он, – те, кто уже отбросил какие-либо предубеждения в отношении друг друга. Теперь мы можем доверять друг другу, и предлагаю нам всем говорить начистоту.

Беловежский поморщился. Тирада показалась ему лишь заговариванием зубов. Его захлестнула непреодолимая неприязнь к Рамиресу. Он не сдержался и заговорил дерзко, невзирая на личности:

– Начистоту, вы говорите? А почему вы решили, что мы вам верим? Может быть, именно вы и отдали приказ об убийстве Ветрова? Может быть, именно вам понадобился сосуд?

– Что вы такое говорите? – возмутился «Пакаль». – Сеньор Рамирес спас меня, единственного свидетеля убийства.

– Он тем самым просто приблизил вас к себе, нейтрализовал, так сказать, чтобы вывести себя из числа подозреваемых для вас, свидетеля убийства, – тут же парировал Александр и через секунду добавил: – Или же вы вообще заодно!

– Беловежский, не надо так резко! – попытался одернуть его Танеев.

Но Александр уже закусил удила:

– Начистоту, говорите? Я скажу вам начистоту, что именно я думаю, почему вы не явились сегодня в Кампече на встречу, которую сами же назначили.

Рамирес не перебивал Беловежского, не пытался возражать или оправдываться, прямо смотрел на него и слушал, лишь глаза блестели при неясном мигании свечей.

– Так вот, зная, откуда мы поедем, вы отправились за нами, чтобы выведать у нас, где именно мы собираемся искать сосуд. Вы сомневались в том, что мы сами расскажем вам это, поэтому прибегли к такому способу. Что же, Калакмуль – огромное городище, ищите.

Рамирес невесело ухмыльнулся и сказал, глядя прямо Саше в глаза:

– Понимаю ваше недоверие, молодой человек, даже, вероятно, на вашем месте я также не доверял бы кому бы то ни было. Но давайте все же поговорим для начала. Я открыт к любым вашим вопросам.

Саша задал ему вопрос, все это время тревоживший его.

– Если бы я тогда стал кричать, что я не верю в официальную версию убийства русского и докопаюсь до истины, – отвечал Рамирес, – я бы заставил настоящих преступников, убийц и заказчиков, все время быть начеку и, более того, считать меня опасным для них человеком. Но я во всеуслышание заявил, что верю в ту версию, в которую они хотели, чтобы все поверили, и тем самым усыпил их бдительность.

– Понятно, – кивнул Александр, но по его выражению лица казалось, что он вряд ли удовлетворен таким ответом, и он пробормотал: – Усыпить бдительность на десять лет…

– Увы, получилось, что на десять лет, – признал Рамирес.

Появился Хосе с блюдами для вновь прибывших. На время воцарилась тишина, ставшая той необходимой паузой, что дала каждому возможность разобраться в своих мыслях и отношении к происходящему. Три свечи в бутылках смутно высвечивали место напряженного разговора. Трепетный танец язычков их пламени создавал атмосферу нереальности.

– Вы предлагаете начистоту, – вдруг нарушил молчание Танеев. – Хорошо. Давайте определим задачи, стоящие перед вами и перед нами. Тогда станет понятно, какие мы имеем точки соприкосновения.

– Верно, – поддержал Гарсия. – Хотя, безусловно, уже ясно, что, находясь в двух шагах от Калакмуля, мы все прибыли сюда искать сосуд.

– Полсотни километров – это совсем не в двух шагах, – хмуро съязвил Александр. – Мы переночуем здесь и изменим планы.

– Не горячитесь, Александр, – сказал Быстров. – Я предлагаю по очереди спросить каждого, что он ждет от этой встречи. Это позволит нам успокоиться и потом решить, каковы перспективы нашего взаимодействия. И я могу сам начать. У меня все просто. Погиб мой друг. В идеале я хотел бы вывести его убийц на чистую воду и узнать всю правду. А пока я намерен оберегать двух юных энтузиастов, которым, вероятно, угрожает опасность.

Он почему-то серьезно глянул именно на Рамиреса.

Поймав этот немой укор и окинув всех по очереди пытливым взором, тот взял слово:

– Господа, уже десять лет я считал для себя одной из важнейших задач найти виновных в гибели вашего соотечественника. Я не чаял разыскать сосуд и даже не ставил перед собой такой задачи. Но, заподозрив, что ребята ищут потерянную вазу, я обрадовался. Вдруг станет возможным найти убийц или, во всяком случае, удостовериться в своих подозрениях, а также разыскать и сам артефакт, если имеется такой шанс?