– Да-да, точно, знаю. Отлично! Заметано! – обрадовалась девушка.

– Перейдем к более близким планам. Это вчера мы ехали в Тустлу. Сегодня мы уже едем в Тонину. Ты помнишь об этом?

Марина кивнула:

– Да, мы едем до Окосинго, а Тонина от него в тринадцати километрах.

– И если повезет, мы сегодня же погуляем по городищу майя Тонине.

Не успели они покинуть окрестности Теуантепека, как дорога опять потянулась тяжелой, завязанной узлами лентой. Она уводила все выше, под самые облака. Они сгущались в темные тучи, с которыми пока успешно боролось солнце. На крутом вираже на обустроенной небольшой парковочке можно было полюбоваться видами и осознать пересечение границы штатов. Зеленая вывеска над трассой гордо гласила: «Добро пожаловать в Чьяпас, землю традиций и красоты!»

– Прямо скажем, штат Оахака тоже славен и тем, и другим, – восстановил справедливость Беловежский и попрощался ненадолго с Оахакой, ставшей для него домом. – Однако надо отметить, что Чьяпас – это уже зона майя.

Разминая уставшие кости, они дышали горным воздухом и удивлялись, что трасса оказалась пустынной. Вскоре мимо промчалась одна машина, и они опять остались совершенно одни в этом мире.

– Странный звук. Словно металлический скрежет, слышишь? – спросила Томина.

– Невозможно этого не слышать. По нервам царапает. Я бы подумал, что это цикады, но звук кажется механическим. – Саша огляделся.

– Может, здесь недалеко пилорама какая-нибудь?

– Не похоже. Здесь глухой перевал, – возразил Александр.

– Пожалуй.

– Кроме этих дорожных знаков и вывески Чьяпаса да самой дороги здесь нет никаких следов цивилизации, – рассуждал он. – И звук какой-то непрерывный. Если бы резали металл, затихали бы изредка. Видимо, это какие-то насекомые-монстры а-ля цикады.

Серпантин повлек их дальше. Плюшевыми зелено-коричневыми волнами убегали горы к скрытому за массивными тучеподобными облаками горизонту. Местами сквозь неплотную вату облаков пробивалось солнце и высвечивало фалды мягкого плюша на горных склонах. Ватными клоками беззастенчиво разлеглись облака на сглаженных вершинах. Неожиданно горы расступились и взяли под защиту небольшую долину. Неровная водная гладь красивой кляксой разбрызгалась в центре ровного пространства. Под низкими темно-серыми тучами вода отливала сталью.

Наконец после долгого пути достигли еще вчера вожделенную Тустла-Гутьеррес. Крупный город, в недрах которого необходимо отыскать единственно верную дорогу среди множества хаотично двигавшихся машин и недальновидных указателей, вызвал у Беловежского приступ ненависти. Именно он как штурман изучал карту и одновременно следил за указателями. Марина настолько устала от перемещения по улицам вслепую, от лежащих на каждом шагу «лежачих полицейских», что старалась без эмоций реагировать на инструкции своего спутника.

– Указатель на Сан-Кристобаль-де-лас-Касас, – прочитал Александр. – Нам туда, шеф. Кстати, топе.

– Вижу, не слепая, – огрызнулась девушка.

Машина жестко подпрыгнула на «лежачем полицейском».

– Видишь, а не тормозишь! – возмутился Саша. – Я чуть язык не откусил. Штурман без языка не сможет прокладывать путь.

– Все силы ушли на то, чтобы нагрубить тебе, – улыбнулась Марина. – Скоро выедем из города. Ух ты, какой потрясающий мост! Фоткай быстрее!

– Покидаем ненавистную Тустлу.

Они проехали по высокому мосту через широкую полноводную реку, которая еще какое-то время сопровождала их, словно следила, чтобы они не заблудились.

– Река Сумидеро, – торжественно провозгласил Беловежский.

– Красиво! – констатировала Томина.

Александр украдкой глянул на свою спутницу. Она слегка улыбалась. Лицо ее как будто потихоньку оттаивало после длительного напряжения. Однако руки цепко держались за руль. Он понял, что она еще не готова расслабиться, причем отметил про себя, что и такая сосредоточенность ей к лицу, легкая же улыбка кажется загадочной и придает особый шарм.

– Что серьезная такая? – вразрез со своими мыслями поинтересовался он. – Если устала рулить, дай порулить другому. Вон и знак соответствующий: "Si toma, no maneje", что в переводе означает: «Томину за руль не пускать!»

Он хотел развеселить ее, пусть даже услышать колкости в ответ, но чтобы она немного отвлеклась от утомительной дороги. Но она, наоборот, посерьезнела:

– Саша, теперь, когда трасса требует от меня только не шарахнуться в бездну, когда путь у нас один и не надо плутать по улицам чужого города, я вполне могу внимать твоему трепу на интересующую меня тему.