У Барнабаса Куффа нет на это прав!

Когда Куфф смотрел на неё, то видел лишь симпатичную шатенку с кружевным голубым платьем и карамельными глазами. Он был слишком поверхностным, чтобы увидеть глубже. Парень не замечал масок, которые она надевала для защиты от окружающих. Он никогда не понимал, что она носит с собой паутину тайн. Вся её история жизни была ложью. Он был слишком поглощён собой, чтобы заметить, насколько одинока Гермиона. Внутри неё скрывалась грусть, спрятанная от всего мира. Несчастье, от которого Тому было больно.

Барнабас Куфф понятия не имел, насколько она гениальна. Что она знала магию за пределами любого уровня подготовки Хогвартса. Единственным человеком с таким же уровнем навыка был только сам Том.

Он в курсе, что её ничуть не заботит квиддич? Или что ей нравится кофе с изрядной порцией сливок, но без сахара? Он знал, что на всех её перьях недостаёт пуха, потому что она гладит пёрышки, пока занимается?

Том сомневался, что Куфф когда-либо видел её открытой и уязвимой. Прижимал её к себе, пока она плакала…

Нет… Куфф никогда не видел Гермиону так, как Том.

Её улыбка растянулась от уха до уха, излучая чистое наслаждение. Будто она хотела, чтобы Куфф её коснулся. Том мог сказать по её взгляду, что не Куффа она вожделела.

Разве нет?

Да, её выражение лица было лишено её обычной страсти. Она не хотела Барнабаса-хуева-Куффа. В этом Том был уверен. Он должен был — ему нужно было в это верить. Если не будет, он сойдёт с ума.

— Что с тобой происходит, Том? — Райнхардт Лестрейндж, должно быть, единственный человек, которого он в этот момент мог вытерпеть, подошёл к нему с кубком в руке, медленно от него отпивая.

— Я в порядке, — он ощущал, как истинное безумие прокрадывается в его мысли. Он чувствовал, как его вены горят от ярости, и не мог выяснить почему! Почему эта девчонка всегда проникает ему в самую душу? Что в ней такого особенного?!

Мало того, он ещё и сорвался на неё во время танца! Зачем он пошёл и намекнул ей, что она шлюха, раз пришла под руку с Барнабасом? Несмотря на её попытки спрятать боль, он знал, что слова ранили её.

И как ему это исправить?! Всё должно было пойти не так! В последнее время он не мог контролировать свои мысли, а уж тем более то, что изрыгал его рот. Это не похоже на него! Что он вообще творит?!

Ему надо сосредоточиться! Подумать! Он жаждал избавления от этого безумия! Ему нужно спокойствие! Но в последние три недели его мысли перестали нестись вскачь, только когда она была перед ним на раковине в туалете. Когда он вдыхал воздух из её лёгких и пробегался руками по её коже. Весь хаос в голове оборвался, и он существовал только в моменте. Он никогда не чувствовал себя настолько живым.

Всё закончилось слишком быстро.

Куфф кружил её, а она споткнулась о собственные ноги, упав в его объятия и смеясь.

Том рыкнул и провёл рукой по волосам.

— Понятно… — сказал Райнхардт, проследив за взглядом Тома.

— Что?!

— Ты ревнуешь. Ты хочешь девчонку? А он её получил.

— Какого чёрта?!

— Всё, что ты делал сегодня вечером, — наблюдал за ней. Ты не то чтобы тонок.

— Я… Он не получил её!

— Уверен?

Том стиснул зубы так сильно, что у него заболел подбородок. Барнабас-хуев-Куфф не получил её. Она не хотела этого мудака — это просто смешно!

Некоторое время они молчали. Наблюдали, как стихает музыка танца.

— Чёрт! — его тело вибрировало от напряжения.

— Что между вами? Ты самый популярный парень в школе. Девчонки практически умоляют тебя о внимании.

— Она не хочет меня, — слова нехотя сорвались с его губ.

— Сомневаюсь.

— Она не хочет меня! — даже произнося это вслух, какая-то его часть не верила в сказанное. Она хотела его… он знал это. Он мог это чувствовать. Просто она пока этого не поняла. И вот они здесь: Том наблюдает за её танцем с каким-то другим парнем.

— Так в этом всё дело? Ты бесишься, что девушка тебя не хочет. Ты хочешь того, что не можешь получить.

— Разговор окончен.

— Том.

— Окончен! — он не потерпит, чтобы его считали мелочным! Всё было не так банально, как желание получить то, чего у него не может быть. Ничто не говорило о том, что он не может получить Гермиону Грейнджер. Она будет его, даже если для этого ему придется применить проклятие Империуса.

Но заставить её не будет достаточно. Это дёшево и просто. Он должен залезть к ней в душу так же, как она в его. Это будет чертовски приятно…

Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Райнхардт не двигался, ожидая, чтобы Том либо заговорил с ним, либо сказал убираться. Когда Том вновь открыл глаза, он заметил, что Гермиона разговаривала со своей подругой, Августой Крауч. Джулия Браун и Альфред Хенсли — пара, с которой дружил Куфф, — танцевали возле них. Вообще, они не столько танцевали, сколько страстно сосались посреди танцплощадки.