— Я знаю, я помогу…

Кабинет нумерологии!

— Убрал с неё руки, Куфф, — Том выставил палочку и указал на Куффа, настежь распахнув дверь класса.

Куфф лишь выглядел удивлённым при виде Тома, но на этом всё. Он не слизеринец. Если бы он им был, то тут же бросил Гермиону и убежал. Если бы он был слизеринцем, он бы знал, каким жестоким может быть гнев Тома.

Куфф об этом понятия не имел. Он считал Тома и его палочку просто препятствием, может, каким-то большим недоразумением. Том убедится, что все точки над i будут расставлены.

— Что-то случилось, Риддл? — спросил он равнодушно, отойдя от Гермионы. У неё был отрешённый взгляд. Её накрашенные красным губы изогнулись в нежной улыбке. Платье соскользнуло ниже по рукам, явив чарующую выпуклость верха её груди. Это сделал Куфф?

— Риддл, — сказала Гермиона, произнося его имя скорее как «Риффл».

Сколько вообще пунша она выпила? Что они в него подмешали в этом году?

Её ноги тряслись. Она хватала ртом воздух. Палочка Тома дрожала от подавляемого гнева.

— Что было в пунше?

Куфф пожал плечами:

— Без понятия, не я его замешивал, — Гермиона покачнулась, и Куфф подхватил её и поставил прямо. Его руки касались её! Он обвил свою руку вокруг его ведьмы!

— А кто?

— Секрет Рейвенкло, — кисло ответил Куфф. Он прижал Гермиону ближе к боку, а она схватила его за талию, чтобы найти равновесие.

Том подошёл ближе, его глаза метали молнии в Куффа. Его лицо озарилось, когда он зашёл в серебристый блик лунного света, падающего из высокого окна. Не было смысла скрывать своё напряжённое, угрожающее состояние. Его палочка сияла от силы его магии.

Он хотел проклясть Куффа… и ещё хуже. Он был в таком гневе, что чувствовал, как тот его душит.

— По доброте душевной я дам тебе ещё один шанс, Куфф: какой хуй замешивал пунш? — произносил он отчётливо каждое слово. Не кричал, но говорил низко и опасно. Он крепче сжал палочку. Стиснул челюсть.

Том разглядел момент, когда Куфф понял, насколько он серьёзен. Он попытался сделать шаг назад, но ему мешала повисшая на нём Гермиона. Его глаза рассматривали комнату в поисках выхода, но он должен был знать, что выход из неё был только один, и Том стоял напротив него.

— Это — это был, — заикался он, — это был Альфред Хенсли в этом году, — говорил он тихим, слабым голосом, слегка взвизгнув в конце предложения. Том разберётся с Хенсли позже.

— И что именно Хенсли подлил в пунш?

— Честно! Я не знаю, что он добавил! Он мне не сказал! Я не знаю! — спешно говорил он, слова сбивались у него во рту.

Куффа выдало дёрганье на лице. Дрожь. Он не смотрел Тому в глаза, когда разговаривал. Изменилась его поза. Том знал признаки:

— Ты пиздишь!

— Жарко, — пробормотала Гермиона с красным лицом.

Она потянула вырез платья. Если она опустит ткань ещё ниже, у неё обнажатся соски. Как бы Том ни мечтал об этой груди, он не позволит этому случиться рядом с Куффом.

— Жарко, — на ней не было перчаток. Где они?

— Я не уверен, правда! Это какая-то смесь Укрепляющего раствора, Эйфорического эликсира, Нагревающей настойки — я правда не знаю!

— И ты просто позволил ей выпить из сливной яму зелий!

— Я… Я думал…

— Что? Что её будет легко выебать в таком состоянии?!

Куфф выглядел отчаявшимся:

— Нет! Я бы не стал! — он оглядел комнату, будто ожидая, что что-то появится и спасёт его. Всё, что у него было, — невменяемая Гермиона, прокатывающая головой по его груди.

Нет… он не заполучил её. И никогда не получит!

— Круцио! — Непростительное заклятье с лёгкостью скользнуло с его языка. Оно было как его вторая натура, он использовал проклятие Круциатуса не в первый раз. Множество раз он отрабатывал его на животных, но ни разу — на человеке.

Барнабас Куфф упал наземь: крича, дёргаясь, корчась. Он заслужил это. Он собирался выебать Гермиону в этом пустом классе в её бреду. Это проклятье было непростительным. И Куфф тоже. Он сам навлёк на себя боль, а теперь должен встретить последствия. Он заслужил каждую секунду агонии. Каждую слезу, скатывающуюся по его лицу. Он заслуживал смерти за то, что хотел сделать с маленьким львом Тома.

— С-стой! А-агх!

Том остановил заклинание и заглушил комнату. Крики Куффа были громковаты. Тому не хотелось, чтобы их застукали. Будет затруднительно стирать память всем, кто их увидит. К тому же он хотел уничтожать Куффа с расстановкой. Вторжения этому помешают.