Малфой приказал остальным Пожирателям смерти отступить. Беллатрикс яростно вскрикнула, а гулкий голос разрушенных пророчеств продолжал гудеть. Они затихли в далёкой тишине.

— Ты не сказал мне, что такого важного в этом пророчестве, которое я должен передать, — продолжал Гарри. Гермиона гадала, почему это вообще было важно. Она уже была наполовину готова разбить эту чёртову штуковину и покончить с этим.

— Не играй с нами в игры, Поттер, — прошипел Люциус, очевидно, теряя терпение.

Внезапно Гермиона почувствовала, как нога Гарри наступила на её пальцы. Она ахнула, вздрогнув:

— Что? — прошептала она.

— Дамблдор никогда не рассказывал тебе, что причина, по которой ты носишь этот шрам, скрыта в недрах Отдела тайн?

— Я… что? А что с моим шрамом?

— Что? — исступлённо спросила Гермиона. У него был план? Она не понимала. Ей нужно было что-то сделать?

— Может ли это быть? — протянул Малфой. Пожиратели смерти захихикали под своими плащами. Беллатрикс выглядела подавленной. Гермиона попыталась взглянуть на Гарри, чтобы получить хоть какой-то знак о плане. Хоть что-нибудь. Когда Пожиратели смерти отвлеклись, он одними губами сказал: «Разбей полки…»

Разбей полки. Выпусти пророчества. Сбеги посреди вызванного этим хаоса. Гермиона взяла на себя распространение послания, пока Гарри отвлекал Пожирателей смерти. Невилл сохранял спокойное выражение лица. Он выглядел гораздо спокойнее, чем чувствовала себя Гермиона. На губах Луны играла слабая улыбка.

Гарри продолжал выигрывать для них время. Он уже узнал, что пророчество относилось и к нему, и к Сами-Знаете-Кому. Гермиона не слишком обращала внимание на то, что он говорил. Она лишь думала о том, куда нацелить заклинание. Возможно, прямо над головой Пожирателя смерти перед ней. Сферы разобьются о его голову, и, возможно, он лишится сознания, если ей повезёт. Она сможет пробежать перед ним, дальше по рядам — сбежать.

Наличие плана успокоило её. Ослабило боль в желудке и лёгкую дрожь в ведущей руке…

— ДАВАЙ! — прокричал Гарри.

— РЕДУКТО! — все пять голосов прозвучали в унисон, выпуская заклятья в пяти разных направлениях и взрывая пять разных полок. Стеллажи непрочно закачались, и сотни сфер просыпались дождём и разбились на осколки о пол. Раздалось беспокойное эхо голосов. Призрачные, дымчатые фигуры поднимались во всех направлениях.

— БЕЖИМ!

Гермиона неслась вперёд, прикрывая голову руками, пока сияющие шары продолжали скатываться с полок и разбиваться вокруг них. Гермиона смогла разглядеть Рона и Джинни перед собой и последовала за ними в надежде, что они знают дорогу. Кто-то схватил её за мантию…

— Остолбеней! — рука освободила её.

— Сюда! — Гермиона понятия не имела, кто это сказал. Она направила ещё одно заклятье Редукто через плечо в стену Пожирателей смерти, подбирающихся к ним.

Над ними пролетали проклятья всех цветов. Одно чуть не задело Гермиону, но ударилось в стену пророчеств возле неё.

— Остолбеней! — сказали Джинни с Роном в унисон, отбросив Пожирателя смерти в башню сияющих шаров, вызвав разрушение всей конструкции.

— Петрификус Тоталус! — вызвала Гермиона, направив палочку через плечо. Она обернулась и побежала, схватив Джинни за руку. Ей не хотелось выжидать, чтобы убедиться, что её заклинание достигло цели.

Между ними пронеслась зелёная вспышка, промахнувшись мимо Рона.

— Они пытаются убить нас! — сказала Джинни, пока Рон отправил заклинание позади них в качестве возмездия.

— Редукто! — грудь Гермионы бешено вздымалась. Её лёгкие горели, когда она пыталась втянуть воздух. Где Гарри, Луна и Невилл? Они потеряли их?

Они добрались до конца ряда, в их поле зрения появилась зловещая чёрная деревянная дверь. У них было два выбора: пройти за дверь или драться с Пожирателями смерти, чтобы вернуться обратно.

Рон обернулся и начал бросаться заклинаниями, сглазами и проклятьями и в Пожирателей смерти, и в стеллажи с пророчествами. Одного взгляда на Джинни Гермионе было достаточно, чтобы подтвердить, что подруга думала о том же самом.

Джинни сильно потрясла дверь, но она оказалась заперта:

— Алохомора! — раздался уверенный щелчок. — Сюда! — Гермиона и Рон поспешили через старую деревянную дверь за Джинни, захлопнув её за собой. Проклятье прорвалось внутрь и задело Рона между лопаток, отчего он потерял равновесие и улетел вперёд.

— Нет! — он споткнулся, Гермиона и Джинни попытались его поддержать, но сбил их обеих с ног, и все они поднялись в воздух. В комнате не было гравитации, и они парили, как только их ноги оторвались от земли. Она вцепилась в Рона, пытаясь ухватиться за его мантию, — увидеть его лицо — убедиться, что он вообще жив. Рон ухмылялся до ушей с яркими глазами.

— Ха-ха-ха-ха — я лечу, Гермиона! Смотри! — начал он, истерически смеясь.

— Смеющееся проклятье! — сказала Джинни, тоже хватаясь за мантию Рона, чтобы связать их всех вместе.