Его улыбка прекрасна, с небольшим промежутком между зубами, который я так люблю.

— У меня есть дополнительное одеяло под задним сиденьем. Я возьму его.

Когда Трент протягивает мне руку, я хватаю ее, прижимая к груди. Он достает одеяло, а также передает мне сумку, которую я собрал.

Я беру у него одеяло и говорю, чтобы он оставил меня на минутку. Оставив его стоять рядом с грузовиком, я раскладываю принесенные одеяло и подушки, создавая небольшую зону отдыха в кузове его грузовика. Я достаю приготовленные мною бутерброды с арахисовым маслом и желе, а также тарелку с фруктами и чайные фонарики на батарейках, которые я захватил из магазина.

Подойдя к нему, я прошу его повернуться, чтобы я мог обхватить его лицо руками и закрыть глаза. Он немного выше меня, поэтому затащить его в кузов пикапа не так просто, как хотелось бы. Мой член трется о его задницу в штанах. Гладкий атлас нижнего белья усиливает мое удовольствие, и я отстраняюсь, пока мои внутренности словно горят.

Нет. Нет. Плохой член. У нас есть и другие дела, кроме того, чтобы кончить.

— Сюрприз, - шепчу я ему на ухо, чувствуя, как его волосы касаются моего рта.

— Ки, тебе не нужно было делать все, - говорит он. Его широкая улыбка говорит о другом, и мне нравится быть ответственным за эту улыбку. Я вспоминаю все те случаи, когда он делал для меня приятные вещи, и понимаю, почему он всегда это делал. Не потому, что он хотел получить признание за свои поступки, а потому, что ему нравилось делать меня счастливым. Так же, как я люблю делать счастливым его. Я буду делать это каждый день до конца наших дней, если мы дадим нам шанс.

Мы сидим на задней площадке, ведя светскую беседу за сэндвичами и фруктами. Это приятно, все как в старые добрые времена. Разговоры о том, какие телешоу мы любим смотреть сейчас, о новой музыке, которую мы нашли, о случайно подслушанных драмах. Это похоже на встречу двух друзей, а не двух влюбленных, которых разлучила

Вселенная.

Может быть, Вселенная пытается нам что-то сказать, может быть, что все так и должно быть. Легко. Не токсично. Никаких ссор и споров из-за мелочей. Мы оба выросли за два года разлуки.

— Я потрясен, что тебе нравится работать с Адамом. Кажется, он именно тот человек, с которым ты раньше сталкивался, - замечаю я, откусывая кусочек сочной клубники. Я чувствую, как сок стекает по моему подбородку, и Трент проводит по нему большим пальцем, чтобы убрать его, а затем засовывает тот же палец в рот.

— Он мой лучший друг, но не пойми меня неправильно, мы постоянно ссоримся. Особенно когда речь заходит о жизни вне работы.

Я закатываю глаза.

— Я это видел, - замечает Трент, насмешливо глядя на меня.

— Извини, - раздраженно бормочу я. Я смотрю на стебель клубники, зажатый между пальцами. Мне хочется засунуть в рот еще какой-нибудь кусочек еды, чтобы больше не говорить об Адаме, но остаются только крошки.

— Правда?
– спрашивает он, глядя глубоко в мои глаза, словно пытаясь прочесть мою душу.

— Я не нравлюсь Адаму, - стыдливо признаюсь я. Моя неуверенность вспыхивает, когда меня осеняет мысль. Что, если у нас с Трентом ничего не получится, потому что его лучший друг не одобряет этого? Раньше мне никогда не приходилось беспокоиться об этом, но сейчас это единственная мысль, которая крутится у меня в голове.

— О чем ты говоришь? Почему ты думаешь, что ты ему не нравишься?- спрашивает Трент, удивленный и немного скептически настроенный.

— Он сказал мне держаться от тебя подальше.
– Я наблюдаю, как белка взбирается на дерево и забирается на самую высокую ветку. Как они не боятся упасть, ума не приложу.

— Что он сказал?
– Трент хрипит, и когда я поднимаю глаза на него, его взгляд становится жестким.

— Он сказал, что ты не игрушка, - бормочу я себе под нос, снова отводя взгляд, и смущение заливает мое лицо. Я знаю, что Трент не игрушка, но признание этого вслух выставляет мои недостатки на всеобщее обозрение. Рассказывать ему о том, как его друг может быстро разобрать меня на части и отругать за то, о чем он знает лишь поверхностно, не сулит ничего хорошего моему плану по возвращению Трента.

Пальцы Трента находят нижнюю часть моего подбородка, и он поднимает мое лицо, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Что бы он ни сказал, забудь об этом. Он ворчун, но делает это потому, что ему не все равно. Он не знает, что я готов на все, чтобы снова быть с тобой. Сколько бы раз ни разбивали мое сердце, я буду продолжать ставить его на кон ради шанса иметь хоть что-то с тобой.

Слезы жгут мне глаза, и я хочу открыто зарыдать, чтобы он обнял меня и утешил. Я хочу, чтобы он никогда не отпускал меня.