— Думаю, тебе придется запастись арахисовым маслом и желе до моего прихода

— Договорились - Он маневрирует, чтобы лечь на спину, и подкладывает подушку под шею. Я прижимаюсь к нему, перекидывая ногу через его талию и укладываясь в лоно его шеи.

Момент идеальный. Идеальное завершение идеального свидания. Но даже в конце удивительного дня ничто не может оставаться идеальным надолго.

— Могу я спросить тебя кое о чем?
– шепчу я, проводя губами по его шее, чувствуя, как там бьется пульс.

— Конечно, ты можешь спросить меня о чем угодно, Веснушка.

Это прозвище, которое я так люблю, прозвучало из его идеально розовых, пухлых губ.

— Почему ты это сделал?

Воздух вокруг нас высасывается, оставляя лишь удушливую тишину.

Я не думаю, что он собирается отвечать, но тут его дыхание останавливается, и я бросаю на него взгляд, чтобы увидеть его зажмуренные глаза.

ГЛАВА 63

ТРЕНТ

"Зачем ты это сделал?"

Боль пронизывает каждый атом моего тела, отдаваясь эхом и берет меня заложником в свои тиски.

Почему я это сделал? Я знал, что рано или поздно этот вопрос прозвучит, но я не готов. Сомневаюсь, что когда-нибудь буду достаточно подготовлен к этому.

У него нет хорошего ответа, но мы обещали друг другу говорить только правду. Я в долгу перед ним.

— Мы можем сесть?
– спрашиваю я, потому что мне нужно быть готовым к его отказу после этого, после того, как я узнал, что на самом деле произошло той ночью. Он никогда не сможет смотреть на меня как прежде.

Он поднимается, и я следую его примеру. Он все еще держит мою руку в своей, крепко сжимая ее, пока я пытаюсь подобрать слова.

— Та ночь была...
– Я осекаюсь, потому что не знаю слов, чтобы объяснить, насколько ужасной была та ночь для меня. И, по умолчанию, для Киана.

— Солнышко, что бы это ни было, ты можешь мне рассказать.

Мои глаза слезятся, и утешение, которое я чувствую от него, не должно быть моим. Солнышко. Он серьезно хочет назвать меня солнышком, когда я чувствую себя как гроза, которая вот-вот разразится и уничтожит все на своем пути.

— Я позволил ему поцеловать себя. Не знаю, почему я это сделал, но алкоголь и одиночество это было слишком. И это не оправдание, ни в коем случае. Я ничего не могу сказать, чтобы выразить, как мне чертовски жаль, что я так поступил. Я позволил ему поцеловать себя, и мне жаль, что я не могу этого изменить - Я делаю глубокий вдох, потому что знаю, что это еще не самая худшая часть истории. — Я тогда не знал, но он что-то подмешал мне в напиток. Я ничего не помню после того, как бармен принес мне воды.

Глаза Киана расширяются, но я не позволяю ему ничего сказать. Мне нужно высказаться до того, как я услышу, что он хочет сказать. Я должен сказать это, пока у меня есть смелость.

— Я не помню ни видео, ни того, как мы с ним пошли домой. Я проснулся в его постели и подумал, что он был достаточно мил, чтобы позволить мне переночевать у него. Но это было не так.

— Трент - Голос Киана дрожит, а из уголков глаз текут слезы.

— Мне чертовски жаль, Киан. Я не должен был идти в тот бар. Я должен был сразу пойти к Митчу. Я так чертовски сильно любил тебя, и я буду жалеть о той ночи каждый день до самой смерти, потому что я знаю, что именно из-за нее я тебя потерял.

Он затыкает мне рот, прижимаясь своими губами к моим. Поцелуй соленый, слезы каскадом стекают по нашим лицам. Наша боль слишком сильна, чтобы ее можно было сдержать.

Его язык переплетается с моим, и все чувства, которые я испытывал, выливаются из меня прямо в него. Моя потребность. Мое желание. Мое разочарование. Моя любовь к нему и только к нему. Тот самый мальчик, в которого я влюбился на уроке естествознания. Тот самый мальчик, который был рядом со мной, даже когда у нас ничего не было. Тот самый мужчина, который сейчас сидит передо мной, принимает мою боль и поддерживает меня, когда я ничего не заслуживаю от него.

Мы целуемся и целуемся, пока мои губы не опухают и я не задыхаюсь. Он ложится на меня сверху, прижимая наши лица друг к другу, и прижимает меня к кровати, не отрывая своих губ от моих. Локоны из его хвоста рассыпаются и занавешивают наши лица, удерживая нас двоих в этом священном месте, где мы можем просто быть собой.

— Я хочу выбить из этого парня всю душу, - пробормотал он мне в губы.

— Эй, эй. Не нужно уничижительных слов. Или насилия. Он ушел из моей жизни. Я живу дальше благодаря терапии.

Попытка отнестись к ситуации с легкостью не срабатывает, когда Киан смотрит на меня с гневом в глазах. Не на меня, а на человека, который причинил мне боль. Кто причинил боль нам.

— Я серьезно, Трент. Было бы трудно простить поцелуй, но мы бы не пропустили два с половиной года вместе, если бы не этот кусок дерьма.

— Ты мог бы простить мне поцелуй?
– спрашиваю я в шоке. Потому что я думал, что одного этого было бы достаточно, чтобы оттолкнуть Киана. Но осознание того, что мы могли бы справиться с этим, вызывает во мне гнев. Мне приходится дышать, чтобы побороть это чувство, потому что, как бы я ни хотел, я не могу изменить то, что произошло. Я могу контролировать только то, что происходит со мной дальше.