Когда вернулся герр Калберг в сопровождении четвёрки помощников, Дамблдор как раз утвердил итоги голосования. Авроры, держа палочки наперевес, торжественно пролевитировали открытый гроб к площадке напротив президиума. Дамблдор со скрытой печалью всмотрелся в мертвенно-бледное лицо старого друга. Он повернулся в сторону волхва Велимира и мрачно сказал:

— Прошу. Можете проверять, но постарайтесь, пожалуйста, действовать аккуратно. Не надо издеваться над телом умершего — это неэтично и не соответствует нормам, принятым во всём цивилизованном мире.

— Я считаю, провести проверку должен кто-то другой, — надменно посмотрел в сторону славянина французский представитель Кастор Прут. — У вас, Велимир, слишком пристрастное отношение к усопшему.

Слова француза поддержали остальные члены президиума.

— Я проверю, — вызвался Бабайди Экинбад — чернокожий директор магической школы Уагаду.

Кастор Прут скривил холёную физиономию, но возразить было нечего.

Африканец отодвинул своё кресло и в напряжённой тишине спустился на площадку. В несколько шагов он оказался там, где поставили гроб с телом бывшего Тёмного Лорда. Бабайди Экинбад подошёл поближе, взмахом руки сформировал над площадкой шестилучевую горящую звезду и начал читать литанию на каком-то древнем африканском языке. Гортанные звуки сменялись леденящим душу шипением, а магическая фигура постепенно наливалась зловещим свечением.

Через пять минут Бабайди Экинбад резко опустил воздетые руки. Послышался низкий протяжный звук, будто где-то ударили в огромный барабан, а следом с телом Гриндевальда начались странные превращения.

Через несколько секунд в гробу лежала и воняла куча дерьма, стыдливо укрытая тряпками и пучком соломы. Все волшебники напряжённо следили за выполнением магической проверки, так что сомнений в правильности полученного результата ни у кого не возникло. Тело бывшего Тёмного Лорда оказалось ненастоящим.

— Это ты помог своему любовнику, козлобородый упырь! — взревел Велимир, и в его руке сам собой возник посох, от которого дунуло просто безумно-сильной магией.

Дамблдор тоже мгновенно вскочил, выхватив Старшую палочку, и принял дуэльную стойку.

— Успокойтесь!

Бабайди Экинбад взлетел в воздух и приземлился между противниками, уже готовыми разразиться самыми сильными своими заклинаниями. После чего он весомо сказал, поглядывая то в одну, то в другую сторону:

— Во время проведения ритуала я не ощутил того отпечатка магии, который присущ нашему уважаемому председателю, Велимир. Хотя заклятье накладывал точно англичанин, — повернулся он к Дамблдору. — Вот только в оттенках ощущается не ваш огонь, Альбус, а нечто холодное, я бы даже сказал — змеиное…

Дамблдор почувствовал, что вспотел. Если Волдеморт освободил узника и объединился с Гриндевальдом против него — покидать Хогвартс было бы неразумно. Старый друг прекрасно знал все его ухватки, и если тот начнёт помогать Реддлу, то даже Старшая палочка вкупе с энергией источника Хогвартса Альбуса не спасут.

От фракции восточников поднялся невысокий толстый архимаг из Монголии и низко поклонился президиуму. Он сощурил и без того узкие глазки, после чего вкрадчиво произнёс:

— Мы все видим, что здесь в любом случае замечены английские маги, как сказал уважаемый Бабайда Экинбад. Предлагаю снять с должности председателя МКМ многоуважаемого Альбусы Дамблдора на время. Пока ситуация не прояснится, конечно. Если мне не изменяет память, — лукаво ухмыльнулся монгольский архимаг, — ученик нашего многоуважаемого коллеги, некий Томаса Реддл, впоследствии известный миру как Волдеморта, точно имел родовую связь с рептилиями. Он же вроде из Гонтов, да? Возможно, многоуважаемый Альбуса Дамблдор негласно попросил своего ученика о помощи. Ведь ученики — это продолжение наших надежд и стремлений. Кому как не молодым немножко делать помощь своим наставникам?

Волхв Велимир вновь схватился за посох, но Бабайди Экинбаду удалось успокоить разбушевавшихся архимагов.

За предложение снять Дамблдора с поста председателя, все волшебники высказались единогласно. Альбус тоже не протестовал. Его беспокоило, что Волдеморт и Гриндевальд захватят Хогвартс, пока он находится в Вене. В таком случае сражаться с ними обоими придётся не на своих условиях, а Дамблдор никогда не любил импровизации, предпочитая подготовить интригу заранее.

— Мой дорогой друг, — негромко проговорил французский архимаг Кастор Прут, наклонившись к уху Альбуса. — Я бы советовал вам не оставаться сегодня на праздничный банкет. И посещение терм лучше отложить на более спокойные времена. Предвиденье говорит мне, что славяне всё равно хотят допросить вас с пристрастием насчёт этого дела. Вы, несомненно, сильнейший волшебник Европы. Но ведь их много, и никакого почтения перед вашим авторитетом они не испытывают. Уезжайте, Альбус. Николя Фламель проклянёт меня из своей могилы, если я не помогу вам.

— Я прислушаюсь к вашему совету, Кастор, — благодарно произнес Дамблдор. — У меня действительно много дел в Англии. Боюсь, я какое-то время не смогу посещать заседания МКМ. Возможно, мне даже следует предложить нашему министру выбрать другого представителя от Англии. По крайней мере, пока Гриндевальд не будет возвращён обратно в тюрьму.

— Не убит? Вы, значит, до сих пор испытываете к нему сентиментальные чувства? — улыбнулся Прут. — Ваша с ним дружба вызывает моё восхищение и одобрение. Очень немногие из нас могут похвастать такой же чистотой души, как у вас, Альбус. Мне будет очень жаль, если вы не переживёте эти трудные времена, дорогой коллега.

— Постараюсь оправдать ваши ожидания, — криво улыбнулся Дамблдор, внимательно следя за каждым из восточников. — Буду рад, если вы и Генри составите мне компанию до портальных колец.

Американский архимаг тоже согласно кивнул, и они плечом к плечу вышли из зала заседаний, договорившись, как и прежде обмениваться важной информацией.

Через час Дамблдор был в Хогвартсе и объявил на завтра общий сбор всем действующим и даже бывшим членам «Ордена Феникса». Весь день совы летали над Англией, донося до адресатов письма Альбуса.