— Где ты был перед тем, как лечь спать?

— В городе Чоси, — ответил я, сбитый с толку.

— Что? Ой, да неважно! Какой сегодня день?

— Пятница.

— Что ты делаешь в моем сне? Уходи! Брысь! ВОН! — закричал он с такой агрессией, что я невольно шагнул назад.

— Вы с дуба рухнули? — не выдержал я и легонько стукнул его по лбу.

— Ай, это больно! — закричал Яков, хватаясь за голову, и тут же бросил на меня грозный взгляд. — Почему я всегда от тебя по голове получаю? Как мы вообще тут общаемся?! Сон, заканчивайся! — добавил он уже слезно, словно умоляя невидимого режиссера прекратить этот абсурд.

— Не знаю, к чему вы ведете, но поторопитесь, — сказал я, прищурившись. — Иначе я вас точно прихлопну.

— Давай! Я должен проснуться! — истерично крикнул он, его голос дрожал от напряжения. Затем, подняв глаза к потолку, словно обращаясь к высшим силам, он продолжил: — Почему я вообще с тобой связался? Опять втянули меня в какую-то ерунду! То ослом был, то тупым деревом в мире иллюзий Бабы Яги! Я на это не подписывался!

— Идите вы… лесом и вдоль по Питерской, а потом направо, — пробурчал я, недовольно отвернувшись.

Прошло больше трех часов, прежде чем этот "дятел" наконец сдался и сел рядом со мной.

— Сон не может длиться так долго, это невозможно, — начал он, словно рассуждая вслух. — Обычно за ночь человек видит около четырех снов, которые возникают в фазе быстрого сна. Они могут сильно различаться по сюжету и настроению в зависимости от уровня гормонов, стресса и прочих факторов.

Он сделал паузу, и я решил не перебивать, наблюдая, как он продолжает свои умозаключения.

— Что касается продолжительности, — продолжил Яков, — обычно мы видим сны от одного до двух часов, как стандартный фильм. А тут прошло уже три часа, а я все еще в первом сне и в той же локации! Это возможно только в одном случае… если я я… провалился в пустоту.

Он замолчал, глядя куда-то в пространство, а я только закатил глаза.

— В какую еще пустоту? — настороженно спросил я.

— Это пространство между реальным миром и миром грез, — начал объяснять Яков, заговорщицки понижая голос. — Оно объединяет настоящее, будущее и прошлое. Рассказывай, где ты был и что делал во всех подробностях. Мне нужно понять всю картину.

Я рассказал, как мы прибыли на летающем корабле в город Чоси, как встретили недовольного Анатолия, как сражались с местными жителями, как устроились в гостинице, и как нас всех трясло — в прямом и переносном смысле.

— Ты думал обо мне перед сном? — неожиданно спросил Яков, прерывая мой рассказ.

Я остолбенел. На мгновение не знал, как реагировать: дать ему снова в лоб или устроить «разъяснительную оплеуху».

— Что? Вы что, с ума сошли? — выпалил я, угрожающе занося руку.

Яков тут же отпрыгнул назад, как испуганный кот.

— Я не в буквальном смысле! — воскликнул он, размахивая руками. — Говорил ли ты обо мне? Упоминал?

— А-а... ну это... как его... да, — протянул я, все еще немного в замешательстве. — Я предлагал вас и Петровича подключить к этому делу. И перед сном размышлял, как убедить Дину связаться с вами.

Я задумался, вспоминая события.

— Потом в комнате появился какой-то резкий запах травы. Я решил, что на улице что-то жгут, и хотел встать, чтобы закрыть окно. Но вдруг мое тело окаменело, глаза сами собой закрылись. А когда я их открыл, то оказался здесь, на этом странном суде.

— Ну вот! Ты вспомнил, — довольно сказал Яков, его лицо сияло от удовлетворения.

— А это действительно важно? — удивленно спросил я.

— Ага. Без вмешательства шамана здесь явно не обошлось, — уверенно произнес он, прищурившись.

— Шамана? — переспросил я, все еще не понимая, к чему он клонит.

— Какой был запах? — резко спросил Яков, сдвинув брови.

— Тошнотворный, — ответил я, морщась от воспоминаний.

— Шаманы используют белый цветок дурмана в своих ритуалах, — начал Яков, глядя куда-то вдаль, словно читал лекцию. — Он обманчиво красив и смертельно опасен, но в малых дозах позволяет войти в астрал, вызвать галлюцинации, призвать демонов или, в твоем случае, переместить человека в «пустоту», заключив его в магическую ловушку.

Я замер, переваривая услышанное.

— То есть, хотите сказать, что какой-то шаман использовал на мне дурман, чтобы затянуть сюда? — спросил я, чувствуя, как у меня начинают сдавать нервы.

— Именно, — подтвердил Яков, кивнув. — Теперь вопрос в том, кто и зачем это сделал.

— Значит, вы — моя галлюцинация? Или часть моего разума, с которой я сейчас разговариваю?

— Боюсь, все сложнее, чем тебе кажется. Я не твоя галлюцинация, как и ты — не моя. Думаю это был ритуал и его цель была в том, чтобы захватить как можно больше твоих знакомых в «пустоту». Ты был один в комнате?