— Зато у меня есть это, — сказал Добров, протягивая контейнер. — Я успел забрать его у оперативников Вельского. Они нашли его в твоем кармане после аварии.

Альберт медленно взял контейнер, ощущая знакомую тяжесть. Нанокровь — стабилизированная формула, которую они с Саяном готовили для новых пациентов клиники.

— Они знали, что искать, — произнес он задумчиво. — Значит, у них есть информатор.

— Или у ГКМБ, — кивнул Добров. — Мой напарник знал о контейнере. Сказал, что это главная цель операции.

Альберт смотрел на контейнер, погруженный в свои мысли. Затем его взгляд вернулся к ране Доброва. Решение пришло мгновенно, как всегда в критические моменты его врачебной практики.

— Слушай меня внимательно, — сказал он, присаживаясь рядом с агентом. — Есть способ быстро вылечить твою рану. Но это… изменит тебя. Навсегда.

Брови Доброва приподнялись.

— Нанокровь? На мне?

— Именно, — кивнул Альберт. — Но ты должен понимать последствия. Это не просто лекарство. Наномашины интегрируются с твоим организмом на клеточном уровне. Они улучшат твои физические способности, регенерацию, восприятие. Но также могут вызвать… непредсказуемые эффекты.

— Как у Лаврова? — проницательно спросил Добров. — Его странные способности к «считыванию» людей?

— Или как у меня, — тихо добавил Альберт. — «Двойное сердце» — это не просто метафора. После интеграции с наномашинами я стал… чем-то большим, чем человек. Или чем-то меньшим — зависит от точки зрения.

Добров задумчиво смотрел на контейнер.

— Если я откажусь?

— Тогда я сделаю все возможное традиционными методами, — Альберт пожал плечами. — Но прогноз будет… неблагоприятным. Особенно с учетом нашего положения.

Бывший агент ГКМБ не колебался долго.

— Делай, — просто сказал он. — Я уже переступил черту, когда спас тебя. Второй шаг не страшнее первого.

Что-то в его решимости напомнило Альберту самого себя — тот момент, когда он согласился на экспериментальную операцию, зная о рисках, но не имея другого выбора.

— Будет больно, — предупредил он, открывая контейнер. — Наномашины начнут восстанавливать ткани практически мгновенно. Это… интенсивный процесс.

— Я не боюсь боли, — ответил Добров с усмешкой. — Я боюсь впустую потраченной жизни.

Альберт подготовил инъекцию, используя стерильный шприц из аптечки. Красноватая жидкость мерцала в тусклом свете, словно живое существо, нетерпеливо ожидающее освобождения.

— Последний шанс передумать, — сказал он, поднося иглу к ране.

Добров лишь качнул головой, сжав зубы в ожидании.

Альберт ввел нанокровь непосредственно в рану, наблюдая, как красноватая субстанция словно впитывается в поврежденные ткани, исчезая почти мгновенно. Несколько секунд ничего не происходило, затем Добров резко выдохнул, его тело напряглось, лицо исказилось в безмолвной агонии.

— Держись, — Альберт положил руку на здоровое плечо агента. — Первая волна самая сильная.

Добров не мог ответить. Его глаза расширились, он смотрел куда-то сквозь Альберта, словно видя то, что недоступно обычному зрению. Его кожа покрылась испариной, а мышцы напряглись до предела.

Харистов внимательно следил за процессом, отмечая знакомые признаки. Ускоренный пульс, повышенная температура тела, расширенные зрачки — классическая реакция организма на первичную интеграцию наномашин. Но что более важно — рана на плече Доброва начала визуально меняться. Воспаление спадало, поврежденные ткани регенерировали, кровотечение полностью остановилось.

Через несколько минут, которые для Доброва наверняка показались вечностью, напряжение начало спадать. Его дыхание выровнялось, мышцы расслабились. Он моргнул несколько раз, словно пытаясь сфокусировать зрение.

— Это… невероятно, — прошептал он. — Я чувствую…

— …всё? — закончил за него Альберт. — Да, это нормально. Сенсорная перегрузка. Скоро адаптируешься.

Добров осторожно коснулся своего плеча. Повязка все еще была пропитана кровью, но свежего кровотечения уже не наблюдалось. Под тканью отчетливо ощущалось, как ткани срастаются, регенерируют, создают новые структуры.

— Я словно… слышу их, — сказал он с удивлением. — Наномашины. Они как тихий гул на грани слышимости.

— Это пройдет, — успокоил его Альберт. — Или ты научишься это игнорировать. Но сейчас нам нужно двигаться. Это место не может быть безопасным долго.

Он помог Доброву подняться на ноги. Бывший агент двигался осторожно, но гораздо увереннее, чем можно было ожидать от человека с пулевым ранением.

— Куда мы направимся? — спросил Добров, проверяя подвижность руки. — ГКМБ контролирует все основные дороги из города.