«Два плюс два, равно одна ладонь…» — подумал коллективный разум, выводя символ из слизи.

Халима встал со стула и с задумчивым видом подошёл поближе к стене. Тем временем, человек продолжал вносить в таблицу всё больше и больше примеров, чтобы до старика быстрее дошёл демонстрируемый принцип.

«Три плюс три, равно римская семь… Четыре плюс четыре, равно икс… Два икса плюс два икса, равно восьмиконечный крест… Восьмиконечный крест плюс восьмиконечный крест, равно восьмиконечный крест обведёный кругом. Восьмиконечный крест обведёный кругом плюс восьмиконечный крест обведёный кругом, равно бокатианские „двести“ или человеческие сто двадцать восемь. Получается, чтобы узнать новый символ мне нужно шестьдесят четыре умножить на четыре и получить бокатианские „пятсот“. » — мысленно проговаривал Фёдор.

Последней записью в таблице на человеческой стороне стало сложение четырёх бокатианских сотен, равных шестидесяти четырём в десятичной системе. Клеточку справа от стрелочки, где следовало дать ответ, перерожденец оставил пустой. Налепив крайнюю веточку в мозайке жук-помощник отошёл в сторону. Теперь дело было за учителем. Управляющее сознание не сомневалось, что башковитый бокат всё правильно поймёт. Просто нужно дать ему время.

Спустя две минуты разглядывания жучьих надписей, дедок пошагал обратно за свой стол. На горизонтальной алюминиевой поверхности пожилой гуманоид выложил из деталек математическое уравнение. Вот только в качестве знаков операций он использовал иероглифы из родного языка. Вместо плюса бокаты писали треугольник, а знак равенства у них выглядел как три горизонтальные параллельные линии. Чтобы наверняка донести свою мысль, инопланетный учёный тоже изобразил несколько примеров.

Мыслительный центр решил, так уж и быть, использовать для дальнейшего взаимодействия знаки из бокатианской науки. Пускай Халиме будет привычней, лишь бы давал достоверную информацию.

И так, чтобы получить новый символ обозначающий бокатианские пятсот (численный эквивалент двухсот пятидесяти шести), Фёдор записал на таблице с бокатианским алфавитом уравнение доподлинно означающее сто двадцать восемь плюс сто двадцать восемь или два восьмиконечных креста обведённых кружком плюс два восьмиконечных креста обведённых кружком. В качестве математических операторов он использовал треугольник вместо людского знака сложения и три горизонтальные черты вместо людского знака равенства.

Старик долго гладил себя по голове, а потом взял и выложил на столе всё уравнение, после чего добавил в конце ответ. Коллективный разум перенёс его в свой пример, чтобы убедиться, что он правильно понял запись. Квадрат с четырьмя параллельными вертикальными линиями, расположенными на равных промежутках и разделяющих плоскость квадрата на пять равных полос, было проблематично изобразить палочками одинаковой длины, но учитель где-то с пятой попытки справился, невзирая на тремор.

Теперь Фёдор знал все записи в бокатианской системе счисления вплоть до восьмеричных девятьсот девяносто девяти или десятичных пятьсот одиннадцати. Оставалось узнать обозначение тысячи, и можно закругляться с изучением чисел, потому что двигаться дальше, к пяти и десяти тысячам на текущем этапе не имело особого смысла.

Ассистент стёр предыдущие примеры, после чего поочерёдно вписал в клеточки квадрат, треугольник, квадрат и три горизонтальные черты. Данное уравнение должно подарить нужный главенствующему разуму результат.

Дабы изобразить тысячу Халиме пришлось соорудить целую стопку веточек. Всё потому что её знак выглядел, как квадрат с пятью горизонтальными и пятью вертикальными линиями внутри. Проще говоря, это была сетка из тридцати шести клеточек. Глядя, как страдает старик, перерожденец уже подумывал выдать ему пергамент с пером. Но дедок не сдавался и даже применял всякие хитрости, чтобы сделать крохотные клеточки одинакового размера. В итоге он справился, а Рой добавил ещё одну слизевую табличку в свой словарь числительных.

Жуки начали подготовку к следующему этапу обучения, а пожилой мужчина воспользовался паузой, чтобы отпроситься на обед. Как раз к этому часу атрумские щи были готовы, а большой аэропереносчик уже нёс их в силиконовой сфере по направлению к бункеру.

Наступил момент истины, когда ложка с похлёбкой направилась от тарелки в сторону рта Халимы. Слуги замерли в ожидании первой реакции, которая появится на лице гуманоида. Надбровные дуги синемордого существа нахмурились, создавая пару складочек кожи над переносицей.

В следующей ложке старик зачерпнул пару кубиков овощей, а уже в третьей добавил к ним кусочек варёной креветки. Дедок доел порцию без особой страсти, но и без отвращения. Его оценка выглядела как «приемлемо».

«Ну конечно, у меня нет соли и специй, и хрен вообще знает какой привкус дают эти овощи…» — мысленно оправдался сам перед собой начинающий повар.

Уже через пол часа старый бокат сходил на горшок и просидел на нём относительно недолго. Запор у хрыча не возник, а значит всё было не зря.

«Успех!» — возрадовался парнишка.

Отобедав, Халима вернулся в аудиторию, присел на табурет и придвинулся ближе к столу. И что же он увидел, когда поднял взгляд на демонстрационный постамент? На бетонном блоке стоял полутораметровый слизевик. В клешне он сжимал черенок от лопаты, на конце которого была подвязана прямоугольная тряпка. На грязной ткани насекомые не очень удачно нарисовали угольком дерево с большими листьями. Слон поразмахивал черенком, изображая тряпкой развевающийся флаг.