А я поняла, что сидела не на кресле, а на диване, где остальные умещались по двое и даже по трое. К груди прижимала заветную бутыль с самогоном. И абсолютно ничего не понимала.

И тут на середину зала вышли двое: очень худая дама в темно синей мантии и красавчик в голубом сюртуке.

– Адепты, к нам прибыл с неофициальным визитом глава тайной канцелярии Симеон Овид. Извольте выслушать его советы, которые могут пригодиться вам на преддипломной практике, – призвала к тишине женщина. Все замолчали и с любопытством уставились на гостя. Тот был даже излишне хорош собой. Один пирсинг в брови чего только стоил. Про белоснежную рубашку и голубой мундир я вообще молчу.

И тут я обнаружила, что все еще обнимаю бутыль. Перед гостем стало очень неудобно. Что он обо мне подумает? Да и перед этой противной бабой тоже. Я всегда интуитивно недолюбливала слишком худых людей. И как можно более незаметно попыталась отправить сосуд под диван. При этом обнаружила, что на мне не форменные брюки, которые я предпочитала носить, а синяя расклешенная юбка. При моих габаритах любая юбка превращала меня в бабу на чайнике. Но сейчас я могла ее расправить и спрятать то, что задвинула ногой под диван.

И тут в мою голову хлынули очень странные воспоминания. Девушку тоже звали Евой, только она никогда не была мной. И от этого жутко заболела голова. Из ее мыслей я узнала, что попала в другой мир с названием Ардон. Снова стала студенткой. Вернее, адепткой академии магии. Только синяя форма, так похожая на мою прокурорскую. ввела меня в заблуждение. Она оказалась всего лишь парадной формой академии и к сыску никакого отношения не имела.

В своей прежней жизни мне доводилось читать фэнтези. И все девушки-попаданки в другом мире становились если не красотками с огромным магическим потенциалом, то хотя бы попадали в более здоровое или молодое тело. Но мне почему-то так не повезло. Все мои сто килограммов остались со мной. И магией я отнюдь не блистала.

Единственное, что мне досталось – это явно не русское имя Еванджелина Стоун. Я читала, что имя Петр переводится то ли с греческого, то ли с латинского как камень. Стоун по-английски имело тот же самый перевод.

Училась я на факультете бытовой магии. Для этого не нужно обладать потенциалом. Среди нас было много девочек с отсутствующей магией, как и у меня. В Ардоне было столько магических амулетов для различных целей, что проблем с этим не возникало.

Слава Богу, академические знания в меня тоже кто-то впихнул. И я, к моему огромному удивлению, поняла, что знаю все пройденные заклинания, магические приемы и имена профессоров и одногруппниц. А еще я прекрасно знаю местную звезду и тайную любовь всех девчонок от десяти лет и до семидесяти – наследника престола Симеона Овида.

Сегодня в академии был знаменательный день. Нас распределяли на преддипломную практику. По ее итогам мы получали дипломы и могли уже самостоятельно устраиваться на работу. После общего собрания красавчик Овид покинул здание академии, остальные переместились в длинный и сумрачный коридор и стали дожидаться своей судьбы.

– Мисс Еванджелина Стоун, ваша очередь! – голос секретаря раздался неожиданно. Поэтому для меня оказался подобен громовому разрыву в летнюю грозу. Я вздрогнула, выдохнула, встала, расправила плечи и пошла на встречу своей судьбе. Мои одногруппницы, которые еще остались ждать своего распределения, проводили меня взглядами, в которых сочеталось сожаление вперемешку с легкой завистью.

Объяснялось это очень просто. Зависть родилась из-за того, что в приемной ректора мы сидели с раннего утра. Волнение усиливалось голодными животами. Секретарь объявил нам, что мадам ректор сегодня очень сильно торопится, поэтому позавтракаем мы после распределения на практику. А в итоге время затянулось. И уже перевалило за полдень.

И если учесть, что мой вес давно был самым внушительным из всех, то жирок давно было пора кормить. И голод я ощущала намного более сильно, чем подруги по несчастью. Я даже не поверила, что скоро все мои мучения закончатся. Я подхвачу свой чемодан и отправлюсь к месту преддипломной практики.

А сочувствовали мне от того, что мадам Беатрис была очень худощавой и от этого очень злой женщиной. За глаза мы ее прозвали коброй. И она, соответственно, недолюбливала девочек, кто казался чуть полнее положенного в ее глазах. А я, вернее, моя предшественница, стояла на самой верхней ступеньке этой нелюбви. В данный момент я полагалась на ее память и инстинкты. Самой в этом мире мне еще предстояло разобраться.

Секретарь заглянул в мое небольшое декольте, как ни странно, положенное по фасону в парадной форме, и с плотоядной улыбкой распахнул тяжелую дверь, впуская меня в святую святых нашей академии. Если бы это было в другом месте и в другое время, я бы, наверное, могла высказать ему претензию или даже стукнуть учебником по голове. Но в приемной ректора он точно знал, что его сальные взгляды останутся безнаказанными, и вовсю пользовался данным преимуществом.

Оставить безнаказанной подобную беспардонность я не могла. Но в данной ситуации лишь глянула на него исподлобья и негромко выдохнула:

– Бу! – от чего мужчина вздрогнул и отшатнулся от меня.

Переступив порог кабинета, я уперлась взглядом в длинный стол с членами комиссии. Во главе стола восседала ректор.

– Адептка, представьтесь и назовите ваш род, – глубоким контральто велела она.

– Мисс Еванджелина Стоун. Родовой принадлежности не имею.

Члены комиссии дружно кивнули в ответ. А седовласый преподаватель каллиграфии что-то старательно записал в распределительной ведомости.