Я вынула пару золотых из кармашка платья, добавила третий, после секундного размышления.

– Держи, купи еды себе на два оставшихся золотых и пирог с мясом для меня. Хорошо?
– я вложила золотые в смуглую ладонь. Какая же широкая у него рука и сильные пальцы

– Как пожелаете.

– Разрешение - это записка? Ее нужно будет показать в ратуше?

– С вашей печатью – отпечатком магии.

– Ясно. Давай так, текст ты сам напишешь, а я просто поставлю оттиск на бумаге. Я заглянула в «сынарник», стянула из папки лист альбомной бумаги и попыталась вспомнить, как я смогла поставить клеймо на Альере. Вроде, ничего сложного? Призвать ту силу, которая есть внутри, выплеснуть ее на бумагу. Но в ратуше тогда я разозлилась! И все было гораздо проще. Теперь же я смущена? Пожалуй, так. Попыталась отыскать в груди свои чувства, дать им волю, чтоб выхлестнулись наружу, прошли в мою руку и быстро приложила ладонь к листу. Черная роза отливает багрянцем, будто бы ее лепестки чуть подвели по контору. И на бумаге виден не оттиск, не силуэт, роза кажется настоящей, будто бы ее можно оторвать от листка, покрутить в пальцах и положить обратно, сделав снова рисунком. Удивительная красота, и я до сих пор не могу поверить, что это сделала я сама.

*** Я чувствую клеймо эльтем на своей груди, оно расположено прямо напротив сердца и означает особую связь, мою принадлежность этой удивительной женщине. Я не только ее вещь, нет, здесь что-то ещё. Диинаэ принадлежит на законном праве моя воля, мое тело и, кажется, еще и кусочек души, может быть, даже сердца. Спокойная, добрая, честная, способная проявить милосердие даже к невольнику. Не представляю, во что я уже обошелся дроу. Целебные зелья, работа двух лекарей, провизия, одежда лучшего сорта, обувь, баня. Вспомнив о ней, я невольно хмыкнул. Теперь еще и золотая монета. И если всё остальное эльтем делала для себя, подобно тому, как хозяин заботится о собственной лошади. Сыплет зерно в кормушку, подбирает нестыдную амуницию, при необходимости дает целебные зелья, окатывает водой из ведра, чтоб шкура блестела, радовала глаз и самолюбие. Делает это хозяин, чтоб сберечь коня, чтоб получить от него нужную пользу. Но золотой-то Диинае дала именно мне, на мою прихоть. Могла только разрешение дать на то, чтоб я отправил письмо, а могла и его не давать. Стыд накатил жгучей волной. Я осмелился просить деньги у женщины, взял их и намерен потратить. Вернуть мне это золото нечем, покуда я всего-навсего вещь!

Ошейник вновь втирается в кожу, держит взаперти магию. Второй раз остаться без дара было еще больней. Нет, я все еще ощущаю его в своей груди, но как же слабо! И наружу нельзя выпустить ни одной капли. Ошейник держит мою магию, словно в капкане, не дает ей просочиться наружу. Даже той малости, которая таится во мне. Родись я сильным магом, от другой матери, ничего бы этого не случилось. Я бы просто раскрыл портал, сразу бы попал в замок отца и только потом принял бы его власть в свои руки. Впрочем, нет, не принял бы. Отец жив – хвала великим богам за эту милость. И очень скоро я узнаю, что с ним случилось.

Мы перенеслись в другой мир, с дроу все становится просто, даже совершать подобные переходы. Она будто и не заметила то, сколько магии отнял у нее артефакт, будто резерв Диинае неисчерпаем.

– Будет лучше, если ты переоденешься, мне так кажется.

– Как пожелаете, Диинае.

Мне жаль терять даже секунды, но эльтем права. Одежда гаремного раба подойдет куда лучше для вылазки в город. И все же, как стыдно ее надевать! Я ушел в свою комнату, прикрыл хлипкую дверь, мельком пожалел, что на ней нет задвижки. Хотя какая в ней нужда? Если дроу захочет куда-то проникнуть, ни один замок не в силах будет ее остановить. И потом, обнажённым она меня уже видела.

Я сбросил с себя неимоверно дорогой иномирный наряд из плотного шелка и мягкого хлопка. Даже обидно было с ним расставаться. Штаны так и вовсе проблескивают искорками. Жаль, что мне нельзя пойти в нем, словно свободному, словно мужчине. Надел белую рубашку, чуть не стал искать пуговицы, которых не было. Все сшито именно так, чтоб я радовал прихотливый взгляд эльтем своим телом.

Черт, как же стыдно выглядеть так! Посмешищем, полуголой постельной игрушкой, выставленной на всеобще обозрение, и весь город уже знает, кому я принадлежу. Обреченный невольник дроу. Одежда – только способ подчеркнуть эту принадлежность, а значит, сделать мой путь куда безопасней. Мало ли кому в голову может прийти мысль прицепиться к чужому рабу, я же ничего не смогу ответить ни на грубость, ни на удар, ни на злую шутку. А так, увидев гаремника с клеймом черной розы у сердца, меня обойдут кругом даже те, кто еще не знает в лицо.

Я натянул штаны, они вновь показались прозрачными, только и спасает от позора множество складок, они не дают увидеть самого тела, лишь контуры. Тугой алый пояс выделил талию, собрался впереди. Чертов особенный узел! Под ним можно многое скрыть! Будто я и вправду не умею сдерживать проявления своих чувств! Сандалии оплели ноги множеством ремешков. Волосы я откинул с лица, несмотря на то, что хотелось завесить глаза, а лучше – прикрыть лицо капюшоном, чтобы не сгореть от стыда.

И почему эльтем не откроет портал до ратуши? Ей же это так просто! Неужели, не понимает, как я себя ощущаю в этой одежде? Впрочем, я обнаглел. Еще не хватало, чтобы дроу размышляла всерьез о чувствах раба.

Я убрал золотые в карман, прошел через холл к двери. Эльтем улыбнулась при виде меня, ее бледные щёчки чуть покраснели, будто бы девушка смутилась. Смешно верить глазам своим, я-то знаю, что облик миловидной горожанки – только маска, прикрывающая суть дроу - безжалостной и восхитительно справедливой. И все же эта маска удивительно хороша. Я почти готов верить ей, желать подойти ближе, насладиться ее смущением, быть может, переброситься парой слов.

– Ни пуха, ни пера!
– она вдруг улыбнулась.

– Почему вы меня прокляли?

– Ты должен ответить: «К черту!» - все так же весело объявила она и слизала с ложки ядовитое варево.

– Я не могу.

– Альер, я приказываю.

– К черту, - шепотом ответил я, сам не веря своей смелости сказать такое эльтем в лицо. Да что там эльтем! Женщине. Разве можно?

– Молодец. Это ритуал на счастье.

– Благодарю за ворожбу.

– Иди и не забудь купить мне пирог с мясом. И можно еще какой-нибудь с повидлом или с творогом. Спроси, что посвежее и повкуснее, только обязательно расплатись.