– Так вот же суфле из перепела, - мать Альера указала ножичком на свой "апельсин" - Оно получилось изумительно нежным. Альер, ты тоже попробуешь? Или эльтем пригласила тебя за стол только для того, чтобы оказать любезность королеве Кельяра? Но на самом деле тебе запрещено есть со всеми вместе, невольник?

– Королеве?
– я немного опешила, - Альер ест со мной за одним столом, я не запрещаю.

– Мама, я сыт.

Я подняла глаза на Альера. Обнаженный торс украшают следы нашей с ним страсти. На шее так и вовсе налился засос. Как же мне стыдно! Хоть бы он оделся перед тем, как сесть за стол!

– Ты уже ел сегодня? А как же твои любимые лакомства? Неужели ты ничего не хочешь? Простите, эльтем, о гаремных рабах не принято излишне заботиться, - женщина склонила голову к своему блюду, отложила в сторону серебряный нож, - Мой сын с самого детства плохо ел. Был таким переборчивым и очень худым. Мясо так и вовсе было никак не заставить поесть.

– Как я вас понимаю. У меня точно такая же проблема с Денисом, моим сыном.

– Повара перепробовали сотню рецептов, перед тем как обнаружили эльфийский рецепт суфле. Сложно угодить принцу.

– Принцу?

– Единственному законному наследнику трона Кельяра, - с достоинством произнесла женщина.

– Но он же повстанец?

Мать Альера достала кружевной платок, приложила его к глазам и содрогнулась всем телом.

– Воды?
– поднялась я. Только бы удалось скорее сбежать на кухню и там затаиться. Не могу я смотреть в эти прекрасные, словно две изумрудные чаши, глаза полные абсолютного материнского горя.

– Сейчас все пройдёт, эльтем Диинаэ. Вам не о чем беспокоиться. Я уже почти смирилась. Смирилась с тем, что мой сын потерял то прекрасное будущее, на которое я рассчитывала. С тем, что он раб теперь и в любой момент может быть убит, растерзан, продан. На все в этом мире ваша воля, эльтем. Дроу жестоко творят справедливость. Истинную, ту, которая чище чем слезы.

– Я... Он же повстанец, ваш сын. Я никогда не причиню ему зла, не продам, обещаю. Он…

Альер покачал головой, его пронзительный взгляд уперся в стену позади меня.

– Я – единственный наследник трона Кельяра. Мой отец умирает, Диинаэ. И я тому рад, не стану скрывать. Мы были близки до последнего времени. Но потом из дворца мне прислали дурную весть. Сообщили, будто бы король умер. И я должен был принять власть немедленно. В казармах зрело восстание, его следовало усмирить. Я действовал осторожно, все удалось сделать без пролитой крови. Стражи будто и сами не знали толком, чего хотят. Я подписал несколько приказов именем короля. Своим именем, эльтем. Отдал распоряжение. Потом оказалось, что отец жив. Меня отправили в темницу, пытали, требовали признания. Я молчал. Но суд все равно отправил меня на эшафот. Повезло, что торговец выкупил меня, не побоялся, пригнал в столицу другой страны пешком по жаре. Я шел с вашим эльфом. Мы оба выдержали путь. Повезло, что я встретил вас за мгновение до того, как меня должны были скормить химере. Вы спасли мою жизнь. И теперь я прошу вас совершить справедливость. Каждое свое слово я готов подтвердить клятвой или через клеймо.

– Совершить справедливость?
– я произнесла эти слова лишь смутно догадываясь о том, что именно они значат. Ужас сковал мысли хуже цепей.

– Мой сын потерял все. Если он не вернёт себе трон, - начала королева, Альер склонил голову.

– Мама, - прошептал он, совсем как делает это мой сын, когда я не вовремя лезу в его дела.

– Я мать будущего короля. В этом заключается справедливость!

Альер посмотрел прямо мне в душу. Зеленые глаза невольника потемнели, стали как будто другими.

– Если я не займу трон, наша страна будет обречена на погибель. Ее разорвут на тысячу кусков. Некому и негде будет собирать сухие стебли мэрша в дань. Ваш мир больше никогда не получит ни унции от того, что указано в договоре. В том самом договоре, по которому дроу обещают нас защищать от врагов, от эпидемий, от восстаний.

Я смотрю на того, в чьих объятиях провела ночь. Как же так получилось, что я полюбила Альера так скоро. Кажется, и дня без него прожить не смогу. Мне хочется его трогать, обнимать, пропускать пряди его волос сквозь пальцы. Наследный принц, а вовсе никакой не невольник. Он не мог поднять восстание, ведь и так должен был получить власть в свои руки. Почему отец ему не поверил? Не хочу знать и думать больше не хочу. Мечтаю сбежать, забыть навсегда об Альере. Больше никогда не видеть его. Иначе я просто умру от горя, от всей той несправедливости, которая обрушилась на меня и почти раздавила. Я должна думать о своем сыне, не имею я права на смерть. И Альера при себе держать не могу. Это будет несправедливо.

Люди правы, эльтем жестока. И в первую очередь по отношению к себе. Потому что настоящая справедливость, словно древнее божество, требует страшных жертв. Я пытаюсь надеть на себя маску безразличия, придать голосу уверенность. И с каждым словом мне все больше чудится, что я вырезаю ножом свое сердце.

– Я отпускаю тебя на свободу, Альер. Что нужно, чтоб ты вернул себе титул и получил трон?

– Поставить ваш знак на бумаге, - королева вытащила из рукава платья свиток, развернула его и протянула мне.

Я не стала читать текст, он просто расплылся перед глазами, превратился в одно большое пятно. Своим даром я потянулась к груди невольника, стянула с него свою чёрную розу. Ту охватил огонь, лепестки полыхают, а корешок иллюзии будто бы врос в само сердце любимого. Безжалостно выдернула его и припечатала несчастным цветком свиток. Черная роза поникла под текстом.

– Благодарю вас, эльтем Диинаэ, - мягко сказала королева. Я не смогла ей ответить.

– Эльтем!
– бархатный голос невольника искрами рассыпался по моему телу. Его глаза горят зеленым. Он будто бы хочет сказать что-то еще. Поджимает губы.