Мне невольно вспомнилась собственная мать. Она добилась своего положения тоже через ложе страсти, можно сказать. Моему отцу она представилась гордой княжной старинного рода. Титул отца нисколько ее не впечатлил. Да и не было у воровки никакого титула на самом-то деле. Мать моя была кем угодно – воровкой, мошенницей, отравительницей, да только не титулованной дамой. Зато отца впечатлила красота девушки, ее взрывной характер, невероятная гордыня. Первая девушка, которой ему пришлось добиваться, дарить подарки, тратить время на ухаживания, бояться отказов. И только потом мать "совершенно случайно" осталась с ним наедине в грозу посреди леса, куда их загнали непогода и волки. Одинокое шале, камин, который отцу пришлось самому растопить. Но то была жаркая ночь, пронзенная громом и молниями. Наутро княжна исчезла. И как отец ее ни искал, найти так и не смог.

Мать объявилась спустя несколько месяцев. Случайно столкнулась с ним посреди толпы. Ее живот уже был хорошо виден. «Мальчик!» - объявил сразу же маг. Мать угрожала отцу, что может не вынести позора, говорила, будто пришла на рынок, чтоб достать себе яду. Лгала, конечно. Но отец мой поверил. Последовала поспешная свадьба. А потом на свет появился я. Сын воровки и короля, ребенок, зачатый в великой страсти, рожденный в законном браке. Наследный герцог, барон, титулов и не счесть... Повстанец, невольник, гаремный раб эльтем, почти покойник.

Не стать мне никогда королем. Лучшее, что могу сделать – вызнать, что случилось с отцом. Жив ли он еще? Болен ли? И почему герб дяди на письме оказался украшен короной, если законный наследник только один – это я сам. Жаль, матери моей больше нет. Исчезла несколько лет назад, утонула. Только и осталось от нее, что шляпка, да платье, брошенное на берегу.

Я заглянул в кухню. Пыли здесь по колено! И это при том, что чистящие артефакты покуда толпятся в углу, ждут той секунды, когда их тронут. Я нагнулся, погладил один из них по голове. Маленький человек – чарованная игрушка – заскользил на деревянных ногах по полу, увлекая за собой мешочек для пыли. Сколько таких ему предстоит вынести в сад? Я подошел к двери, распахнул ее и сразу же вспомнил, как боялся переступить через порог. Мне чудилось, что стоит двери закрыться, эльтем сразу же изобьет меня. Нет, этого не случится, теперь я уверен. Моя госпожа слишком привыкла использовать магию, чтоб поступить со мною так просто.

Артефакт пробежал мимо моих ног, торопливо высыпал мешок пыли под заросшую клумбу и вернулся в дом. Дверь я предпочел не закрывать. На кухне нашлись все нужные артефакты. Человечки с метелками живо принялись бегать по потолку, стряхивая вниз пыль. Эти два, и правда, больше похожи на гномов, чем на людей. С некоторым трудом я нашел шкаф стазиса, не ожидал, что он будет настолько огромным и выглядеть будет точь-в-точь как комод. Вот с ним возникли проблемы. Магия давно исчерпалась, кристалл едва светится белым. Я бы мог наполнить его магией заново, да только ошейник не дает дотянуться до дара. Попробовал хоть искорку ссыпать – бесполезно. Придется сообщить об этом эльтем. У задней стенки показался невнятный сверток. Я потянулся было, чтоб эго достать. Мумия мыши посмотрела на меня с укоризной. Я хотел ее смахнуть, да побоялся. Вдруг это что-то ценное. Ингредиент для неизвестного мне, к счастью, зелья? Подобных мышей нередко используют для того, чтоб сделать приворот. Черное колдовство, запрещённое.

«Сохни по мне, так же, как мышь, повешенная в углу» – как-то так. Знать бы, кто из вас настолько влюбился, что решил мужчину приворожить? Эльтем Галицкая или сама Эрта Форей? Или мышь просто так тут завалялась? Ни ту, ни другую я не мог представить влюблёнными. Но и мышь вытряхивать не стал. Пусть полежит.

Последним я нашел чарованный мох. Тот угнездился в небольшой вазе и даже разросся. Я разломил его на несколько кусков и разложил по столу и полкам шкафов. Совсем скоро артефакты приберут кухню, и я смогу разложить покупки своей госпожи. Эта мысль опять вывела меня из себя. Подчинить вот так запросто свою волю, жизнь свою? Тело отдать в пользование? Ни за что! Отец, может, и рад был бы, поступи я так, но не мать. Уж она точно знала, как можно вывернуться в любых обстоятельствах. Хотел бы я знать, догадался ли папа, на ком он был женат?

Я прошелся по первому этажу, вышел в другой холл. Отсюда, на второй этаж поднималась лестница. Вот только мир за окнами с этой стороны дома я не узнал. Синие лианы оплели мощеный двор так густо, что казалось, будто бы здесь яблоку негде будет упасть. Неужели этот дом – многогранный портал, отворяющий свои двери в несколько миров сразу? Я поспешил подняться по лестнице, чтобы убедиться в своей догадке. Толкнул здесь одну из дверей. Для этого пришлось вспомнить, что дом этот хоть и не мой, но покой хозяйки я не нарушаю. Она сама предложила мне все осмотреть.

Небольшая комната прикинулась спальней. Кровать, сундук у стены, окно. Только пахнет здесь чем-то не тем. И сквозняк от окна не идёт. Я провел по стеклу ладонью. Мираж тотчас же растворился. Небольшой шкаф предъявил добрую сотню способов провести ночь. Боюсь, только я не готов исполнить настолько смелые фантазии госпожи. Одни только шипастые наручи чего стоят!

В легком ужасе я переводил взгляд с одной полки на другую, не в силах уйти из чёртовой комнаты. Слой пыли убедительно свидетельствовал о том, что к Дине эти вещи не имеют, скорей всего, никакого отношения. И все же.

Я вышел из комнаты, поплотней закрыл за собой дверь. Отворил другую. Передо мной перестала точно такая же комната, разве что вместо окна не было иллюзии, да кровать в этой комнате чуть шире. Я оперся на нее коленом и выглянул за окно. Наш мир, вон и башни дворца видны.

Глава 21

Посреди коридора я на минутку застыл. Спальни для гарема, так, что ли, выходит? И одна из них будет принадлежать мне. Я дошел до конца коридора, распахнул самые широкие двери и замер. Комната эльтем отделана с особенной роскошью. Вбитые в стены крючья и кольца контрастируют с шелковым бельем.