— Котзилла, а где хозяйка твоя?

Задумчиво оглядев помещение, пробормотала Виктория, не ожидая от животного ответа. Но кошка резко убежала вглубь квартиры, словно желая что-то показать. Удивительно, но везде царил идеальный, почти больничный порядок. Вещи аккуратно сложены, ни грязной тарелки, ни брошенной записки. Только кошачья шерсть всюду. Похоже, тут не жили последние дни.

Зайдя в угол, откуда вопила новая знакомая, Рут поняла, что оказалась на кухне.

— Тьфу, я-то думала, ты мне работу сейчас облегчишь…

В ответ — грохот железной миски по кафельному полу и требовательное «мяу». Поняв, что тут ловить нечего, Виктория со вздохом налила кошке воды и даже нашла немного корма, которым сразу захрустели.

У дампирши появилась возможность обыскать каждый уголок, шкаф и ящик. Под конец поисков появилось ощущение, что тут всё слишком идеально. Даже небрежно закрытые жалюзи как будто специально так оставлены, бросая на пол неровные светящиеся полосы. Да уж, детективом быть не так просто, когда даже пыль вызывает подозрения, что как-то не так лежит. Лучше поспешить за ответами туда, где они гарантированно будут: в место выдачи Венс информации и груза.

— Кс-кс! Подождёшь здесь? — прибежавшая и начавшая благодарно тереться о ноги кошка заискивающе заглянула в глаза. — Нет, я не могу взять тебя с собой. Хотя, ладно… Сейчас…

Пока потаскает с собой, ведь рано или поздно найдёт хозяйку, питомник какой или желающих приютить животное. Переноска оказалась в углу у входа, словно Котзиллу собирались перевозить. Внутри оказались какие-то игрушки, пелёнки, шампунь, расчёска, спрятанные вкусняшки, шлейка и какие-то витамины. Всё лишнее Рут сложила в рюкзак, а кошка, когда освободилось место, сама залезла внутрь, одобрительно мяукнув. Наверное, переводилось как, «закрывай и поехали». Но пришлось забрать ещё и лоток, спустив содержимое в унитаз и помыв, а также миски и оставшийся корм. Всё вместе оказалось внушительным, а сама рыжая обжора весила как небольшая собака типа терьера.

— Поехали за ответами, подруга.

Девушка вышла из квартиры, сообщив вахтёру снаружи, что надо запереть дверь снова и пока никого не заселять. Затем направилась в сторону лабораторного комплекса с музеем. Надо было сразу туда идти, а не пыхтеть теперь с переноской.

– ------- Narrator --------

Вахтёр только и успел вслед бросить:

— Эээ, так это ж не ваша сумка!

Но Рут уже ушла и не оставалось ничего другого, как почесать затылок. Может, девушки договорились между собой? Уж больно спокойно незнакомка уходит… Службу безопасности мужчина пока оповещать не стал. Но если кто придёт и спросит — выложит всё как на духу.

Лабораторный комплекс, занимавшийся культивированием флоры и фауны на нужды Иден Прайм, представлял собой огромное здание под куполообразным стеклянным потолком. Издалека и при посадке таких сооружений на поверхности планеты можно было заметить с десяток на обжитых территориях. Но при пешем визите масштабы впечатляли сильнее. Только вот оглядываться и наслаждаться видом некогда. Свернув в сторону музея, Виктория попала в светлое помещение, в котором хранились неудачные и\или интересные образцы работы лабораторного комплекса.

Искать никого не пришлось, девушку заметила охрана и остановила сразу на входе.

— Виктория Рут… Опять Олор? — переспросил охранник, когда получил с согласия курьера удостоверение личности. — Обычно вы с пустыми руками приезжаете, а не привозите что-то.

Мужчина бросил взгляд на переноску, в которой шумно вылизывалась Котзилла, и связался по омнитулу с кем-то из работников музея. Через несколько минут прибежал запыхавшийся саларианец в светло-зелёной одежде. Видеть ксеноса в чисто людской колонии странно, но не удивляло: SMC распределяла в такие места «своих» запутанной и сложной структурой саларианского общества. Кумовством, проще говоря.

— Что случилось? Почему возвращаете объект? Ничего не перепутано. Всё четко по запросу. Генетические отклонения сейчас безопасны. Блокираторы биотики на ошейнике. Вы потеряли ошейник? Нет. Иначе бы не донесли. С животным собрано всё необходимое, даже больше! На Олоре передумали? Нас не предупреждали, — бело-оранжевый, с чёрными блестящими глазами, тощий ксенос успел всё это высказать, присесть, изучить клетку, залезть в омнитул, нервно постучать ногой по полу и озадаченно воззриться на Рут в ожидании объяснений. Как подсказывал опыт, терпения саларианца едва ли хватит на несколько секунд. Так и вышло, когда он недоверчиво дёрнулся, обработав краткий рассказ курьера своими молниеносными мозгами.

— Идите за мной! — схватив мягкой трехпалой ладонью Рут за предплечье, саларианец настойчиво потянул её вглубь музея. По пути, на удивление, ничего не говорил, только беспокойно оглядывался. Лишь когда за ними закрылась дверь небольшого кабинета, с забитыми папками стеллажами и несколькими компьютерами на маленьком столе, посредник для курьерского задания заговорил по делу:

— Леззик Кеш. Моё имя. Клариса Венс. Не выполнила задание? — быстрая рваная речь саларианца не требовала работы переводчика. Леззик отлично знал человеческий язык, используемый дампирами на Олоре.