Черт, черт, черт…

— ?Que lo paseis bien! — воскликнула управляющая после того, как их еда была подана, и она увела свою свиту.

— Знаешь, — сказал Вон с тихой интенсивной решимостью, — я действительно ненавижу эту войну.

Он начал есть. Как и текила, его камаронес Мексиканос никогда не были в световых годах от Мексики. Креветки вовсе не были креветками, а были своего рода подвижным, сегментированным грибом, родным для Абунданции.

— Кто не ненавидит? Это отстой, — сказала Талманд. Она откусила кусок своей еды. — Ооо. Это вкусно.

— Да, — добавил Халлман. — Единственная надежда, которая у нас была выиграть в этой ситуации, была похерена у Скал Катарата.

Вон немного обмяк внутри. В течение двух дней никто в эскадрилье не говорил об этом. Это было так, словно страйдеры Ходзё с симбиозом Нага были табу, вопросом, строго запрещенным даже для размышлений.

— Вообще-то, я не об этом говорил, — сказал он. — Я просто хотел бы знать… ну… за что, черт возьми, мы вообще воюем?

— За свободу, конечно, — сказал Фальконе. Он поднял свой бокал. — Liberte, egalite, fraternite…

— Свободу от Дай Нихон, — добавил Пардо. — Долой Имперскую Японию!

— Так, — спросил Вон, — имеет ли вообще значение для Абунданций, является ли их планета частью Конфедерации или Дай Нихон?

— Ересь! — воскликнула Палмер, смеясь.

— Осторожнее, приятель, — сказал Халлман. — Ты не хочешь, чтобы ОМБ услышали такие разговоры. — Офицеры Морального Благополучия батальона, казалось, были везде в последнее время, вникая в то, что говорили войска, о чем они думали.

— Ты не хочешь, чтобы Вандеркамп услышала, как ты так говоришь, — добавил Пардо.

— Ну и гок с ними, — сказал Вон. — Гок с ними со всеми. — Он осушил свой стакан эрзац-текилы, почувствовал резкое пустынное жжение в горле, вздрогнул один раз и с грохотом поставил стакан обратно на стол. — Гок с ними, — добавил он еще раз, тихо, но со смертельным акцентом.

Вон старался держаться подальше от политики, особенно в дискуссиях эскадрильи. Просто обсуждение политики обычно заканчивалось проигрышной ситуацией, насколько его это касалось.

Он достаточно хорошо знал военные гражданские лекции. Конфедерация была конституционной республикой, основанной на принципах, возникших из бывших Соединенных Штатов Америки — в частности, Конституции, Билля о правах и Декларации независимости. Он знал это и даже верил в это.

К сожалению, однако, ею управляло очень человеческое правительство — фактически двадцать пять различных планетарных правительств, хотя Джефферсон, столица Новой Америки, сохранял незначительное первенство. Как любой человеческий инструмент, Конфедерация была подвержена коррупции и политическим злоупотреблениям, торговле влиянием, взяточничеству, продажности, жадности и старой доброй институциональной глупости.

И глупость здесь была ключевой. Конфедерация влетела в эту последнюю войну с Империей, как пьяный человек, падающий в яму. То, что началось как пограничные набеги, быстро переросло в полномасштабную войну с Хошикумиай, союзниками Империи из Звездного Союза.

Абунданция запросила помощь Конфедерации, и Джефферсон ответил, отправив ударную группу и Черных Грифонов. К сожалению, повстанцы все еще были полностью превосходимы числом и во многих отношениях превосходимы гораздо более мощными силами Дай Нихон — Имперской Японии.

И теперь, по-видимому, эти силы вступили в борьбу со Звездным Союзом, и Конфедерация оказалась в борьбе с военной силой, которая превосходила ее в десять раз. Что еще хуже, единственное преимущество, которым обладали повстанцы — симбионты Нага — теперь использовалось и японцами. Не хорошо…

— Может быть, — предположила Талманд, — разведданные, которые мы привезли из той крепости, окажутся важными. Может быть, это поможет выиграть войну.

Халлман фыркнул. — Да, конечно.

— Так не работает, Коко, — сказал ей Вон. — Разведка подбирает немного здесь, шепот там… и, может быть, к тому времени, когда G2 закончит собирать все вместе, это еще актуально. Может быть.

— Так что мы узнали? — спросила капрал Линда Мейр. — Что было в данных? Кто-нибудь слышал?

— Не, — пожал плечами Халлман. — Это не могло быть чем-то жизненно важным, это точно. У них бы любые действительно важные данные были бы защищены шестью способами от воскресенья, изолированы и спрятаны где-то вне объекта, чтобы злые персонажи вроде нас не могли прокрасться внутрь, воткнуть зонд в матрицу Нага и высосать данные.

— Подтверждаю, — сказала Палмер.

Яцкович, заметил Вон, был на грани засыпания. — Кто-нибудь, возьмите Яцко, — сказал он, — или он приземлится лицом в свою еду.

Халлман и Талманд отодвинули тарелку Яцковича и аккуратно опустили его голову на стол.

— А теперь, — добавил Вон, — если остальные из нас смогут не упасть лицом вниз, когда Империя придет за нами…

*

— Был ли скомпрометирован Нефритовый Месяц? — потребовал Ходзё. Когда немедленного ответа не последовало, он ударил кулаком по столу. — Ну? Был или нет?