Я знал, что Роза Моисеевна, пожилая женщина, которая преподавала всемирную историю и историю КПСС, ещё в апреле умерла от сердечного приступа. Конечно, возникает вопрос, почему не взяли на это место выпускника исторического факультета ЛГУ. Однако, раз я в училище — пока единственный молодой специалист и вчерашний выпускник, значит, разнарядка пришла на одного человека. Заявка на распределение пришла в институт, который по профилю схож с ПТУ. И никому не было особого дела, какие именно предметы предстоит молодому специалисту читать.

На обеде я сходил в спортивный зал, немного поотжимался и подтягивался, полазил по канату, устроил бой с тенью. Зал был открыт, а вот физрука, того самого Жеки, нигде не было. Так что я размялся и был доволен собой. После даже небольшой тренировки часто поднимается настроение.

— Слышь, родной, сюда иди! Ты Чубайсов? Вижу, что рыжий. Анатолием зовут? — недалеко от училища, когда я уже направлялся в общежитие, на полдороги, меня окликнули двое лиц абсолютно неприятной наружности, околачивавшиеся под раскидистым деревом.

— В чём, интерес, родной? С такими родственничками лучше от родства отказаться, — зло откликнулся я.

— Ты погляди, какой борзый. А ты, паря, не борзей. Списки отдай тому, кому они нужны, за шубку с джинсами заплати — и спи спокойно, не потревожим. С бабой своей, этой… светленькой, и спи, — ухмылялся один из бандитов.

Стало понятно, кто это такие. Наверное, мысли материализуются. Только что я думал о том, как мне выйти на Илью, чтобы решить с ним раз и навсегда все вопросы — а сейчас, выходит, Илья вышел на меня со своими вопросами.

Я оглянулся по сторонам — вон ребята нашего ПТУ курят в сторонке, зайдя за угол училища. Больше никого в округе видно не было. И как-то мне не хотелось, чтобы сейчас на глазах у учащихся я получил от этих двоих. Да и вообще устраивать драки рядом с училищем — это ставить под вопрос свой авторитет среди педагогического состава. Только что я учил их работать — а теперь получается, что я сам не кто иной, как хулиган.

Но был, или будет ещё один лидер, который говорил: если драки не избежать, то нужно бить первым. И я, похоже, уже во второй раз обращаюсь к этому правилу.

То, что передо мной бандиты — факт. Есть такие люди, на которых только посмотришь, и точно скажешь, что они из криминала. Дело не в татуировках, которые у двоих мужиков были видны даже и на пальцах, достаточно словить взгляд такого волка. Этот дикий зверь смотрит на тебя как на ничтожество, как на врага. Ну а эти подначки… тут все очевидно.

Не отводя от них взгляда, я вижу краем глаза, что рука одного из бандитов что-то мнет в кармане пиджака. То и дело карман его чуть оттопыривается, являя мне форму лезвия.

— Играть с ножичками нужно бросать ещё в детстве.

С этими словами я выбросил ногу, метя тому придурку в пах — он даже не успел высунуть руку из кармана. Удар получился сильный.

Да, не пацанский удар. Но не подставляться же мне под перо?

— Сука! — выкрикнул второй подельник и накинулся на меня.

Я ухожу в сторону, разрываю дистанцию, но… Поросшая трава, оказывается, скрывала ямку. В нее и попала моя нога. В одну секунду я провалился почти по колено, да еще и нога подвернулась. Как всё это не вовремя! Но я не теряю концентрации — наоборот, она словно усилилась в несколько раз, когда ситуация стала почти безвыходной. Заваливаясь, я вижу — в мою сторону несется чужая нога. Тут же я выбрасываю ему навстречу кулак — и отбиваю опасный удар.

Удивительно быстро приходит в себя второй бандит, а я, перекатившись, не успеваю встать. Пропускаю удар в живот. Второй удар от бандита, которому оказался нипочем удар ниже пояса, приходится уже на блок.

— Э, *ля, мужики, какого… — слышу, кричит в стороне Бондарь, считавший себя хозяином нашей бурсы.

Его окрик звучит для этих амбалов заслуживающим внимания, бандиты отвлекаются, и я, что есть мочи, лежа, оберегая растянутую в падении ногу, левой бью по лодыжке бандита. Теперь уже вражина заваливается, а я встаю. Впрочем, на правую я всё-таки стараюсь не опираться.

— Стоять всем! — выкрикнул я, когда понял, что сейчас двух мужиков, пусть и явно бандюганов, начнёт бить всем скопом толпа из не менее чем десятка пацанов.

Чем это чревато, мне известно. Бандиты и порезать могут, может, у них и пистолет имеется, мало ли. Ну а даже если подростки поборют бандитов, при таком раскладе тоже добра не жди. И проблемы с милицией, и огласка.

— Базарь с уважением, перо руками не мацай. Тогда можем и договориться, — жёстко сказал я, потом обратился к пацанам. — Вам спасибо, всё правильно. Поддержку оценил, не забуду. Но лучше, пацаны, идите вы на производственное обучение. Бондарь, зайди ко мне в общагу через час-полтора, поговорить нужно.