– Иди прочь! Мы сами проводим, - презрительно выплюнула Брунгильда. И прекрасное лицо Альвиты исказила злоба, которая очень уродовала её миловидную внешность.

– Как знаешь! Я свою миссию выполнила. Если Один Всезнающий разгневается, вам же хуже.

Она развернулась на каблуках своих изящных, окованных металлом высоких сапог, и убралась, плавно покачивая бёдрами.

Хаг с Брунгильдой переглянулись.

– Мне это категорически не нравится, - проговорил он, подходя к нам ближе, едва дверь за Альвитой захлопнулась. Я же кое-как пыталась выпутаться из одеяла и встать. А потом сохранять вертикальное положение так, чтобы мои друзья не заметили, как ужасно у меня кружится голова. Во рту был противный металлический привкус.

– Не к добру, - кивнула Брунгильда. – Странно, что Нари вдруг Одину понадобилась. И вообще в последнее время как будто что-то зреет в воздухе. Скалы словно шепчут угрожающе. Рокот во тьме. Я чувствую такие вещи. Совсем перестала спать по ночам. Что-то грядет.

– Что-что… Рагнарёк к нам грядёт… - буркнул Хаг хмуро.

– До Рагнарёка ещё дожить надо! – оптимистично заявила я, улыбнувшись. Судя по лицам друзей, мою шутку они не оценили.

– Мы идём с тобой! – заявила Брунгильда.

Я попыталась протестовать.

– Вам со мной опасно! Зачем же злить этого вашего деспота. Сказал, я должна одна прибыть. Да вы не переживайте, мало ли что ему могло понадобиться! А со мной ничего не случится. Малыш меня защитит.

Если бы я ещё чувствовала такую же уверенность, как ту, с которой пыталась говорить.

Правда, моих друзей я, по-моему, обмануть так и не смогла.

Хаг всё больше горячился. У него на скулах проявились красные пятна. Глаза лихорадочно сверкали. Чёрные крылья резко дёрнулись, перья на них топорщились, одно выпало на пол.

– Да плевать мне, что он там сказал! – взорвался он. Я аж вздрогнула.
– Я всю свою жизнь из кожи вон лез, пытался заслужить его одобрение! Только с твоим появлением, Нари, я понял, что это бесполезно. Если тебя хотят переделать, значит, не любят, и никогда не полюбят. И дело не в тебе. Ты не виноват, что не нравишься такой, какой есть. Найдутся люди, которые тебя примут настоящего. И вот за таких людей я готов рисковать.

Тронутая до глубины души, я смотрела на него, не зная, что сказать.

Брунгильда же любовалась им с гордостью, как за младшего брата.

Потом мягко улыбнулась и взяла меня за руку.

– Ты помнишь тот наш разговор? О различиях человека и животного. Зверем движет инстинкт самосохранения. И только человек побеждает страхи и готов рисковать собой ради высшей цели. Иногда совершенно иррациональной. И знаешь, что? Я решила, что не хочу быть животным. Я выбираю путь человека. А для этого надо преодолеть свой страх. Я иду с тобой.

Хаг подтолкнул меня к двери.

– Всё, девушки! Хватит трындеть. Он ждать не любит. Идём все вместе. И будь, что будет.

Глава 54

С бешено бьющимся сердцем я вошла в тронный зал. Хаг и Брунгильда сопровождали меня, и я чувствовала друзей за спиной… но это не придавало уверенности.

Здесь царь и бог – Один. Одно его решение, один его приказ… кровь в венах не позволит никому из подданных его нарушить. Магическая связь, которой невозможно противостоять. Я нездешняя, у меня, пожалуй, из нас троих больше всего сил сопротивляться ему. Особенно с помощью малыша.

Я положила руку на живот в инстинктивном жесте. Что бы ни случилось – я должна тебя защитить, мой волчонок! Значит, должна быть сильной. Пора уже вырастать. Я больше не ребёнок под крылом заботливой семьи. Ради тебя я стану волчицей. И порву любого, кто попытается тебя у меня забрать. Я сделаю всё, что должна – чтобы меня не постигла участь Хильды. Которая так и не смогла увидеть собственного сына.

Подняв гордо голову, я посмотрела на человека, восседавшего на троне в дальнем конце зала.

Я, гордая дочь Таарна.

Ваш Вороний камень – ничто пред древним величием моих гор. Пусть сегодня они говорят моими устами.

– Вы меня звали? – с достоинством проронила я. Эхо усилило мои слова и понесли их до самого дальнего уголка.

Один распахнул крылья шире. Ему не понравилось, что я не добавила «мой господин». Что-то в этом духе, какое-нибудь «Один Всезнающий…» - или как там ещё они пресмыкаются перед этим негодяем.

Сухое древо у левой стены, внутри ниши в форме арки, по-прежнему жалко крючилось, но я подавила в себе эту жалость. Вдруг ещё оживлять случайно начну.