Тишина стала такой плотной и осязаемой, что её можно было резать ножом. Никто не произносил ни слова. На лицо Вождя было страшно смотреть.

Он поправил меч на поясе.

– Так. Дорогая моя, не побоюсь этого слова, драгоценная семья. С женой я после поговорю, тебя, Фрейя, единственную ругать не имею права. Ты не в том положении, да и понятно всё с тобой. А вот кое-кто у меня сейчас огребёт. Прежде, чем я отправлюсь выбивать пыль из этого волчьего коврика, которого по недоразумению пустил к себе за стол. Бьёрн! Мэлвин! За мной.

Переглянувшись с Мэлом, Бьёрн передал спящую дочь Фиолин, и невозмутимо отправился вслед за отцом. У него и мускул не дрогнул на лице. А вот на Мэла было жалко смотреть. Муж поцеловал меня в лоб с таким видом, словно мы видимся в последний раз.

– Лорд Арн! – воскликнула я, не удержавшись. – Я могу надеяться, что мне не суждено в первую брачную ночь оказаться вдовой?!

– Надеяться можешь, - милостиво согласился тот.

Придержал дверь, пропуская сыновей вперёд.

А потом очень, очень аккуратно за всеми закрыл.

Мы с леди Мэй и Фиолин в дружной женской компании рухнули на лавки, и принялись слушать, как утреннюю тишину на площадке за домом, где стояли манекены и мишени и для тренировки мечников и лучников, сотрясает дикий ор.

Дребезжали стёкла, петухи испуганно примолкли и не трубили зарницу.

Судя по всему, решили, что в это утро безопаснее всем вообще заткнуться и не отсвечивать.

А судя по тому, как стремительно краснела всё больше и больше леди Мэй, некоторых народных таарнских выражений даже она ещё не слышала, за все годы проживания в Таарне.

Смущённая Фиолин старательно прикрывала ушки дочери. Впрочем, та мирно сопела у неё на коленях.

В конце концов, наступила зловещая тишина.

– Он там не переубивает их, надеюсь? – взволнованно подскочила я.

– Думаю, максимум – крапивой по заднице, - смущённо отозвалась леди Мэй. – Дети никогда в жизни не врали отцу. Сегодня был первый раз. Ему… очень обидно.

В наступившей тишине раздались спокойные обертона голоса Бьёрна.

Я с ума сходила, что мне отсюда ничего не слышно, хотя даже окошко открыла специально. Хоть к ним туда иди!

– Фрейя, сядь! – тихо попросила Фиолин. – И прекрати волноваться. Тебе нельзя. Что будет, то будет. Эйри сказала, что твой брат – это лекарство Нари. Давай будем ей верить. Всё будет хорошо.

– Ты вечно во всём видишь только хорошее, - отмахнулась я.

Дерьмо случается.

Люди не всегда возвращаются.

Между Таарном и Гримгостом – огромное расстояние.

Почему, ну почему Фенрир даже не попытался посвататься, как полагается?! Мне было бы намного спокойнее, если б все мои близкие сейчас были рядом. И Вождя бы утихомирили, и с болезнью Нари разобрались – если малышка Эйри права, то наконец-то есть выход, и Нари может зажить полной жизнью…

Но, судя по всему, в Волке взыграли дикие инстинкты. Что, если он напугает Нари? Но нет, мой брат – мудрый человек. И благородный мужчина. Уверена, он станет обращаться с ней бережно. И не будет слишком торопить события.

Откуда же у меня внутри эта невыносимая тревога, засевшая иглой? Стоит мне подумать о том, что Фенрир с Нари где-то там, далеко, в этих бескрайних пустошах между Таарном и Гримгостом, в диких и почти не обитаемых землях, совсем одни…

Мои невесёлые думы прервал скрип входной двери.

Я вздрогнула, когда вошёл Вождь. Лицо у него было… странное. Задумчивое.

Он подошёл, встал над Фиолин, по-прежнему державшей на коленях спящую Эйри.

– Это правда? – тихо спросил он, глядя на малышку. – То, что мне сказал Бьёрн. Моя внучка увидела, что есть лекарство от болезни Нари?

Фиолин кивнула.

Длинный выдох.

Арн закрывает глаза. Стоит так молча – стоит так долго, что со двора успевают вернуться Бьёрн и Мэлвин. Муж обнимает меня сзади и целует в макушку. Я понимаю – пронесло.

И должно бы полегчать. Но отчего-то не выходит.

– Хорошо! – произносит тихо Вождь. – Я постараюсь не пороть горячку и остыть. Я, чтоб мне провалиться, думал, что с Ив тогда – этот был предел моей выдержки. Но, судя по всему, судьба решила испытать меня ещё раз.

Он обернулся через плечо и бросил острый взгляд на меня.

– Фрейя! Даю тебе слово, что постараюсь не отрывать голову твоему брату, не разобравшись. Я, разумеется, отправлюсь в Гримгост самолично, и оценю ситуацию на месте. Если увижу, что моя дочь счастлива там, и, что самое главное, здорова… так и быть, пусть он живёт.