Дождь внезапно замер. Капли застыли в воздухе, как хрустальные бусины. Время словно остановилось. Арсений поднял глаза к затянутому тучами небу и прошептал:

— Жаль, что ты не видишь этого, Рита. Ты бы гордилась мной.

А затем весь переулок озарился ослепительной вспышкой. Покров молодого человека превратился в сплошной свет, и сквозь него проступил силуэт Зверя — существа, сочетающего черты всех животных и одновременно не являющегося ни одним из них. Это был первобытный хаос, воплощённый в форме, которую человеческий разум отказывался воспринимать целиком.

Пятеро магистров атаковали одновременно. Их Покровы — Сова, Медведь, Волк, Орёл и Паук — устремились к светящейся фигуре. Но там, где они должны были встретить сопротивление, их ждал лишь бешеный водоворот силы.

Битва была короткой и страшной. Здания вокруг дрожали, камни мостовой трескались под давлением высвобожденной энергии. Двое магистров упали замертво в первые же секунды боя, их Покровы разорваны на части чудовищной силой Зверя. Третий потерял руку и истекал кровью в углу переулка.

Но превосходство в числе и опыте делало своё дело. Корнилов и последний магистр медленно загоняли Арсения в угол, их совместные атаки сжимали кольцо вокруг мерцающего силуэта Зверя.

— Ты не представляешь, с какими силами играешь, — прохрипел Корнилов, кровь из рассечённой брови заливала его лицо. — Сдавайся, пока не стало хуже.

— Хуже уже не будет, — спокойно ответил Арсений, и впервые в его глазах отразилось что-то нечеловеческое. — Для меня.

Он достал из внутреннего кармана маленький нож с рукоятью из чёрного дерева и, прежде чем магистры успели среагировать, сделал глубокий надрез на своей ладони. Кровь заструилась по пальцам, но вместо того, чтобы падать на землю, она поднималась в воздух, образуя сложный узор.

— Что ты делаешь? — в голосе Корнилова впервые прозвучал страх. — Остановись!

— Слишком поздно, — глаза Арсения теперь светились тем же мерцающим синим светом, что и его Покров. — Вы хотели уничтожить Путь Зверя, но это невозможно. То, что начато, нельзя остановить.

Кровавый узор засиял, соединяясь с его Покровом. Воздух вокруг Арсения задрожал, искажаясь от колоссального выброса энергии, и его силуэт начал размываться, окутанный ослепительным голубым сиянием.

Корнилов бросился вперёд с яростным криком, но было слишком поздно. Ритуал уже начался.

— Зверь никогда не будет вашим, — произнёс Арсений с улыбкой. — Совету придётся принять правду, хочет он того или нет.

Последняя вспышка была настолько яркой, что осветила весь остров. Когда зрение вернулось к выжившим магистрам, на месте, где стоял Арсений Вольский, осталась лишь выжженная часть мостовой с клубящимся голубоватым туманом. От него и самого его Покрова не осталось видимых следов.

Корнилов медленно подошёл к центру выжженного круга. Он опустился на колени и провел рукой над дымящимся камнем. Его лицо исказилось от смеси ярости и страха.

— Ни тела, ни праха, — прошептал он. Затем громче добавил: — Обыскать весь город! Проверить все порталы и резонансные точки! Найти его, или то, что от него осталось.

Он не успел закончить фразу, как в тишине переулка прозвучал далёкий раскат грома, как насмешливое эхо последних слов исчезнувшего мага. Дождь возобновился, смывая кровь с мостовой, унося с собой последние материальные свидетельства случившегося.

Но в воздухе, неуловимом для обычных чувств, что-то изменилось. Словно невидимое присутствие наблюдало за тем, как магистры уносят своих погибших и раненых, как городская стража прибывает на место происшествия слишком поздно, как первые лучи рассвета пробиваются сквозь тучи, освещая промокший и безразличный к человеческим трагедиям Петербург.

Тайна Покрова Зверя не была раскрыта. И судьба его носителя осталась загадкой.

За год до этих событий никто не мог предположить, что студент с непослушным Покровом, талантом к аферам и вечно пустыми карманами однажды заставит дрожать от страха весь Имперский Совет Магистров.

Никто, кроме самого Зверя.

А где-то далеко от переулка, в тот же самый момент, когда яркая вспышка озарила небо над Васильевским островом, серебристые глаза девушки внезапно распахнулись во тьме. Рита Давыдова резко села в постели и прошептала одно лишь имя:

— Сеня…

Глава 1

Когда у тебя талант к неприятностям

За год до этих событий. Петергоф. Как обычно, шел дождь.

Если бы в Академии Покрова давали награду за умение превращать многообещающие ситуации в полнейшую катастрофу, я бы, чёрт возьми, получал её каждый год. С отличием, на золотом блюдечке и с личной подписью каждого из членов Совета Двенадцати.

Я стоял в центре экзаменационного зала как единственная тёмная фигура на шахматной доске. Меня окружали восхищённые взгляды первокурсников — эти дети всегда тянутся к хорошему шоу. И еще больше им нравилось следить за нескрываемым раздражением профессоров. Особенно одного конкретного хрыча, который прямо сейчас сверлил меня взглядом сквозь допотопные очки без дужек.